Антология современной польской драматургии

БРАТ ХОНОРИЙ. Кто-нибудь из вас знает, когда мы получили независимость?

НАЦИСТ. Чего?

БРАТ ХОНОРИЙ. Независимость.

ПАХАН. Видал я эту независимость!

БРАТ ХОНОРИЙ. Что значит видал? Ты знаешь, что такое независимость?

ПАХАН пожимает плечами.

НАЦИСТ. Кермит знает!

БРАТ ХОНОРИЙ. Тогда пусть скажет.

КЕРМИТ. Независимость — это когда человек не сидит…

БРАТ ХОНОРИЙ. А ты?

НАЦИСТ. Он не сидел, а его предок — да.

БРАТ ХОНОРИЙ. Ты о себе говори!

НАЦИСТ. Мой предок тоже сидел. Так что нам от этой независимости…

ФОНАРЬ. Вот именно, нам от этого…

УТЮГ. Вообще, мы тут при чем?

КАБЕЛЬ. Вот именно, нам-то что от этого?

БРАТ ХОНОРИЙ открывает томик поэзии Мицкевича. Читает стихотворение о независимости, при этом жестикулирует, из-под рукава у него выглядывают шикарные часы. МЕЛКИЙ водит взглядом за рукой монаха, тычет в бок ТЕЛКУ.

МЕЛКИЙ(шепотом). Смотри, часы! Золотые.

ТЕЛКА(шепотом). А разве монахам можно носить золото?

МЕЛКИЙ. Э, наверное, лажа какая-нибудь, а не золото.

ТЕЛКА. У этого золотые.

МЕЛКИЙ. Откуда ты знаешь?

ТЕЛКА. Спорим?

МЕЛКИЙ. Ну откуда?

УТЮГ. Слушай, кореш. Телка в этом сечет, он работал на рынке… У него в ассортименте и не такое было.

МЕЛКИЙ. Правда?

ТЕЛКА. Я мог бы когда-нибудь открыть ювелирный магазин.

Сцена 12

БРАТ ФЕЛИКС тащит под мышкой альбомы по искусству и репродукции.

БРАТ ФЕЛИКС. Сегодня я покажу вам разные изображения красивых женщин. Мы посмотрим, как их представляли известные художники. Для начала изображение Мадонны.

ВСЕ. Ууууууу!

БРАТ ФЕЛИКС. Я так понимаю, это возглас одобрения. Может, кто-то хочет сказать что-нибудь на эту тему?

ВСЕ. Какую тему?

БРАТ ФЕЛИКС. Сегодняшнюю.

УТЮГ. Речь идет о…

БРАТ ФЕЛИКС. Да, да…

УТЮГ. О Мадонне.

ТЕЛКА (подсказывает). Ну, о певице, короче.

БРАТ ФЕЛИКС. Певице?

ТЕЛКА. Вы что, не знаете? Как это у нее?..

МЕЛКИЙ(напевает). Justify my love…

БРАТ ФЕЛИКС. Кто-нибудь знает еще какую-нибудь Мадонну?

ТЕЛКА. А есть еще?

БРАТ ФЕЛИКС. Да. Но она не поет.

ВСЕ. Ээээээ.

БРАТ ФЕЛИКС достает одну из репродукций и показывает всем.

БРАТ ФЕЛИКС. Хватит придуриваться. Смотрите, о ком идет речь.

ВСЕ. Аааааааа.

БРАТ ФЕЛИКС. Согласитесь, она очень красивая. Нарисовал ее Микеланджело.

Пока БРАТ ФЕЛИКС рассказывает о живописи, КАБЕЛЬ рассказывает о видеоклипе с Мадонной.

КАБЕЛЬ. …она сначала с чемоданом… идет… идет… длинный коридор, а с боков бабы, переодетые в мужиков, и какой-то черномазый, извивается как змей, точно хочет какую-то бабцу снять… ну, а эта идет с чемоданом, а в чемодане все ее шмотки, потому что на ней почти ничего… А как мужика увидит, присядет на корточки, ноги раскорячит и чешется, а мужик идет себе, и ничего…

МЕЛКИЙ. Как — ничего?

КАБЕЛЬ. Ну, ничего. А потом она входит в такую комнату, ну, типа борделя.

МЕЛКИЙ. Чего?

КАБЕЛЬ. Ну, агентство «Досуг». Что, никогда не был?

УТЮГ. Как у Чичолины?

КАБЕЛЬ. Ну, не совсем. Короче, она туда входит, там стоит огромная шконка, все готово для этого, ну, понял…

МЕЛКИЙ. Кто входит?

КАБЕЛЬ. Ну, та баба с чемоданом и с этим, как его, с каким-то ёбарем…

УТЮГ. И что?

КАБЕЛЬ. Что они могли делать?

МЕЛКИЙ. Ну, не знаю.

КАБЕЛЬ. Ты что, не знаешь, что может баба сделать такому фраеру?.. Не выводи меня.

МЕЛКИЙ. Мне же 8 лет… я еще не успел, пока меня не замели, а ты?

УТЮГ. Я успел.

МЕЛКИЙ. А ты?

КАБЕЛЬ. Надо тебя к Чичолине отвести, она тебе все расскажет, а может, и…

МЕЛКИЙ. Возьмешь меня как-нибудь?

КАБЕЛЬ. А что я с этого буду иметь?

МЕЛКИЙ. А чего бы ты хотел?

КАБЕЛЬ озирается, смотрит на БРАТА ФЕЛИКСА, видит на руке у него детские пластмассовые часы. КАБЕЛЬ смотрит на часы, недоумевая.

После паузы.

КАБЕЛЬ. Знаешь… я бы хотел… часы… помнишь? Брат Хонорий… харцерский отряд и все эти прибамбасы…

МЕЛКИЙ. А может, эти хочешь? (Показывает на пластмассовые часы Брата Феликса.)

КАБЕЛЬ. Охуел? Те золотые!

МЕЛКИЙ. Заметано. У меня — как в банке.