Читаем Антропный принцип полностью

Антропный принцип

Тема Вадима Пугача – современный городской интеллигент, зажатый между вечностью и бытом, между грозной историей и собственным душевным неуютом, – была бы и вовсе невыносимо трагична, если бы не ирония, чуть печальная, но помогающая читателю войти в непростой мир современного поэта. Он не боится стихового эксперимента так же, как он не боится неукоснительного следования высокой поэтической традиции.Никита ЕлисеевВадим Пугач – заметный представитель петербургской поэтической традиции, воспринятой им от его прямых учителей – Вячеслава Лейкина и Нонны Слепаковой… В его стихах сохраняется гармоничный баланс между высокой поэтической культурой (в том числе – культурой стихосложения, вниманием к поэтической технике) и смысловой и эмоциональной насыщенностью.Евгений Лукин

Вадим Пугач

Поэзия / Стихи и поэзия18+

Вадим Пугач
Антропный принцип

Часть I

«Вот, ограничен жизнью строгой…»

Вот, ограничен жизнью строгой,Проходит человек. ПускайСебе идет. Его не трогай,Не называй, не окликай.Он, может быть, один впервые,Ты дай побыть ему одним.А вдруг как силы мировыеСхватились именно над ним?Они вверху шумят, играя,А он для них и смысл, и ось,И в нем от края и до краяВсе воплотилось и сошлось.Там и медведицы, и веги, —Не прикасайся, не убий, —Там, может быть, такие векиПохмельный не подымет Вий!..Там свет грохочет, точно скорый,Исходит, квантами сочась, —И как пройти, и час который,Его не спрашивай сейчас.Так в поле над сгоревшим просомШумят ненужные дожди.Не подходи к нему с вопросомИ вообще не подходи.

«Любое событье буквальней…»

Любое событье буквальней,Чем то, что буквально на вид.Меж молотом и наковальнейГустеет, как сталь, алфавит.Мы знаем в цепи поколеннойГероев, воюющих мир;Не ими ли книга вселеннойДо черных зачитана дыр?Мы видим: они разнолицы,Но равно запачканы там,Где пеплом сгоревшей страницыШтаны опалил Мандельштам.И все это было б неважно —Огней и агоний парад,Но дни, по природе бумажной,Как рукописи, не горят.И все это было б забытей,Чем в парке оставленный зонт,Когда бы не слов и событийОплавленный горизонт.

«Молчать и думать не про ужин…»

Молчать и думать не про ужин,Скользить, еще не встав на лед,Во всем, как в россыпи жемчужин,Провидеть радужный налет.Покуда смехотворный разумСчета, как стекла, выставлял,Колючий холод дикобразомСтальные иглы выставлял.Твой мир огромен и заумен,Однажды взорван и раздут,И в нем феномен или нуменК тебе на помощь не придут.Помогут ли фермент сычужныйИ млечный мелочный продукт,Когда в галактике жемчужнойТы нитью черною продут?Когда ты состоишь из нитей,Когда вопрос таишь в тени —Каких еще тебе наитий? —Молчи и руку не тяни.

«Есть в молчании некое нечто…»

Есть в молчании некое нечто;Мысль извилиста, слог нарочит.Так и так произносится речь-то,Только глуше и меньше горчит.Так и так выползают из логовИ выпархивают из часовОтголоски моих монологовИ фантомы чужих голосов.И гудят над условной перинойПерелай, перещелк, перепал,Чтобы птичьей тоски и зверинойНедомолвок и мне перепал;Чтобы чувствовать только, что алчем, —Я ведь тоже бурлил и алкалИ в своем простодушье не знал, чемОправдаться, когда замолкал.А теперь не ищу оправданий,Онемев до сведения скул,Ибо что может быть богоданней,Чем молчания шепот и гул?