Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций

Ты жива еще, старушка наша,

Из столицы шлем тебе привет.

Письмо твое мы, мама, получили,

Его, читая, мы чуть не умерли,

А как прочли, так оба зарыдали,

И слезы градом из носа текли.

Пишешь ты, что крыша прохудилась,

Просишь нас железа подкупить,

Но в Москве железа не хватает,

Придется крышу глиной залепить.

Пишешь ты, что корова околела

И сидишь теперь без молока,

Вот подожди, поправим свое дело

И купим тебе дойного быка.

Комнату мы, мама, получили

И обставили ее «на ять»:

От рояля ножку утащили,

Купим струны – думаем играть.

Недавно мы на лекцию ходили,

Врач говорит, что вино приносит вред,

После лекции по литру закатили,

Чтоб проверить, врет он или нет.

Напилися так, что еле ходим,

Соображать не стала голова,

Милиционера мы пьяна захватили,

Милиционером женщина была.

Недавно нас на биржу вызывали,

Хотели на работу нас послать.

Серегу в детские ясли посылали,

А меня – в родильный дом детей качать.

Но мы без них сумели поправить дело,

Встаем – лишь проглянет свет,

Серега ходит и плюет по урнам,

А я смотрю, попадает он или нет.

Пишешь ты, чтоб карточку прислали,

Сыночков своих ты хочешь посмотреть,

Курьером карточку мы послали,

А то на почте могут затерять.

Снимались мы, обнявшись друг друга,

Букет цветов держали мы в руках,

Серегу ты узнаешь в брюках,

Меня – без брюк, в отцовских сапогах. [2083]

Пародия обыгрывает те же сюжетные линии, что и есенинский текст; однако в него включены типичные фольклорные приемы: это композиция с градацией от хорошего к плохому и к худшему (типичная для бытовых сказок и сатирических песенок), преобразование поговорки «От него проку, как от козла молока» в яркий оксюморонный образ «дойного быка». Создатели и исполнители этой анонимной песни-пародии представляют в ней собственное вЕдение есенинского типажа, когда лирический герой становится неотделим для них от самого Есенина. Для большей убедительности в тексте появляется имя Серега , провоцирующее на полное уравнивание в правах известного всем поэта и вымышленного забулдыги-пьяницы (впрочем, свои имя и фамилию включал в лиро-эпические тексты и сам Есенин). Основанием для такого сопоставления являются регулярно высылаемая им в село в качестве сыновнего долга материальная помощь и оказание иной посильной выручки родителям и сестрам – с одной стороны, и хроническая нехватка денег, случавшиеся скандалы поэта и его приводы в милицию – с другой стороны.