Антропологическая поэтика С. А. Есенина: Авторский жизнетекст на перекрестье культурных традиций

Сладкопевцев В. В. не читал свои рассказы. Он их импровизировал. Их записывали потом. Для нас его исполнение было наглядным уроком выразительного чтения. Кто слушал его – не мог уже плохо читать. Трудно передать форму его чтения. У него не было никакой напевности в голосе, не было никакой театральной игры. Он говорил естественно и просто. Несмотря на то, что я сосредоточилась на том, как он читает, через несколько минут я уже не видела его. Передо мной, как в кино, проплывали картины его рассказов. [2186]

До того Есенин уже встречался с В. В. Сладкопевцевым на концерте по случаю посещения императрицей Александрой Федоровной и ее дочерьми лазарета при строительстве Федоровского собора в Царском Селе 22 июля 1916 г. По свидетельству сына полковника Д. Н. Ломана, «во время беседы императрицы с ними ей были преподнесены сборник стихов Есенина “Радуница” и сборник рассказов Сладкопевцева» [2187] (комм.: IV, 392).

К указанному времени В. В. Сладкопевцев был известным преподавателем сценического мастерства и голосоведения, исследователем образования речевого потока в человеческом организме и правильного звукоизвлечения, автором книг: «Стихотворения» (Тамбов, 1896), «Искусство декламации» (СПб., 1910) и «Мои рассказы: В 2 т.» (СПб., 1912–1914; 3-е изд. М., 1915).

О. Е. Воронова в личной беседе с нами в начале 2000 г. обратила наше внимание на интересную и новую проблему сотворения околофольклорных преданий вокруг имени Есенина литературной интеллигенцией и исследователями-любителями его творчества. В качестве примера О. Е. Воронова порекомендовала прочитать под углом выборки недостоверного и фольклоризованного материала книгу Станислава и Сергея Куняевых «Сергей Есенин» (М., 1995 и переиздание), в которой без указания на первоисточник приведены выдержанные в духе народной афористичности высказывания, приписываемые поэту (отсутствие сносок – требование издательства и закон жанра).

В фольклорной стилистике выдержано высказывание Есенина, обращенное к Пастернаку в ответ на колкую реплику при споре двух поэтов, приведенное в воспоминаниях Рюрика Ивнева: «Но я знаю также и то, что наши потомки будут говорить: “Пастернак? Поэт? Не знаем, а вот траву пастернак знаем и очень любим”». [2188] Варьирующимся повторением этой фразы, другим ее вариантом выглядит аллегорическое суждение Есенина в разговоре с Н. Н. Асеевым: «Никто тебя знать не будет, если не писать лирики… А без славы ничего не будет! Хоть ты пополам разорвись – тебя не услышат. Так вот Пастернаком и проживешь!». [2189]

Среди немногих фольклоризованных литературных фигур Есенин представляет особенный историко-культурный феномен, вобравший в себя архетипы национального характера – инока, босяка, странника. [2190] Одновременно, как полагает О. Е. Воронова, Есенин интересен как выразитель русского народного самосознания, явление сверхлитературного порядка, что во многом объясняет специфику крестьянской психологии, веры и мировосприятия. Поэт стал культурным знаком русской ментальности и объектом мифологизации и фольклоризации, подвергся своеобразной «народной канонизации». [2191] Вместе с тем нельзя отбрасывать тезис о том, что Есенин – яркая индивидуальность, самобытная личность, и поэтому неправомочно возводить абсолютно все проявления его натуры к типичности «русского национального характера» и тем более к архетипичности «широкой славянской души».

«Поэтический венок» Есенину как разговор с фольклорным кумиром

В какой-то степени фактом «сотворения кумира», восходящим к особенностям народного менталитета и предусмотренным уже в Библии, можно считать огромное, просто невообразимое число обращений профессиональных и самодеятельных поэтов к личности Есенина.

Развитие есенинского творчества вширь русской литературной культуры началось уже при жизни писателя и продолжается до сих пор. Наблюдаются магистральные направления творческого общения последователей и почитателей Есенина: во-первых, с его творчеством; во-вторых, с фигурой самого поэта. Можно вычленить основные «есенинские» линии:

1) прямые диалоги с поэтом, созданные в форме письма, с посвящениями адресату, с непосредственными обращениями к нему;

2) отклики на конкретные произведения Есенина, полемика с ними или продолжение его лирической мысли;

3) образные переклички с поэзией Есенина, перепевы его мотивов;

4) пародии на стихотворения поэта;