Анжелина и холостяки

Анжелина быстро поняла, что если мистер Петтибон и преувеличил свои кулинарные способности, то совсем чуть-чуть. Пока они разбирались с супом и репетировали изготовление соуса, Анжелина успела заметить, что Дуглас обладает врожденным чувством точных пропорций, температуры, времени, чего требует по-настоящему хорошая кухня. Обжаривая шалот, он не перемешивал его, пока тот не станет идеально прозрачным и мягким. А когда добавлял специи, «пригоршня» всегда была одинакового размера и точно соответствовала двум «щепоткам».

– Дуглас, а вы и вправду отлично разбираетесь в этом деле, – с восхищением проговорила Анжелина, когда последняя, точно отмеренная порция кайенского перца отправилась в кастрюлю.

– У меня достаточный опыт, и, по чести сказать, в кухне я чувствую себя более чем уверенно. Но я никогда не видел, чтобы кто-нибудь так искусно составлял меню, как вы, Анжелина. То, как блюда следуют одно за другим и каждое следующее дополняет предыдущее, – о, я очень многому научился от вас. За вашим столом я впервые познал, как десерт может завершить череду вкусов, открытую супом. Когда я впервые пришел сюда, это было что-то вроде наркотика. А ваши соусы… Бог мой, ваши соусы…

Петтибон говорил и говорил, и к концу их совместной работы он поведал ей свою тайну, известную лишь нескольким людям на свете. И Анжелина сразу замыслила некий план, который позволит вскоре раскрыть эту тайну всем знакомым.

Между тем суп был окончательно готов, а Дуглас успокоился и вернулся к своим привычным старомодно-обходительным манерам.

– Вы вдохновили меня, Анжелина, – сказал он, пряча листок с записями в карман. – Огромное вам спасибо. Вы спасли меня.

Она проводила его к выходу, вручила контейнер с супом.

– Расскажите потом, понравилось ли Лесли.

– Обязательно.

– Да, и займитесь фланом сразу же, как вернетесь домой, он еще должен остыть.

– Понял. – И Петтибон заспешил прочь по улице.

Анжелина прикрыла дверь и еще некоторое время улыбалась, представляя важного и чопорного мистера Петтибона в роли влюбленного.

И все же он вновь заставил ее задуматься о любви.