Анжелина и холостяки

Глава 16 Пирожки, шампанское и Croquembouche [28]

В день своей свадьбы Джонни Каппуччио поднялся ни свет ни заря, в шесть утра. После отъезда бабушки в пансион в доме стало пусто и тихо, но Джонни уже привык к одиночеству Ему совсем не трудно было помогать ей спускаться по лестнице, подавать еду, прибирать, но все-таки хорошо, что за ней присматривают весь день; ей спокойно и не нужно волноваться, что его не окажется рядом в нужный момент, или, хуже того, – будто из-за нее он лишается того, что якобы интересно молодым мужчинам.

Дом, в котором Джонни прожил всю жизнь, был давным-давно выкуплен дедушкой. И миссис Каппуччио, переезжая в пансион, решила переписать его на имя внука.

– Джонни, – сказала она, – я старая больная женщина и скоро умру. А ты уже взрослый мужчина и славный мальчик, я хочу, чтобы у тебя был свой дом. Рано или поздно ты, конечно, и так получишь его, но к чему откладывать. Однажды ты решишь жениться, и нехорошо, если вы с невестой будете беспокоиться о крыше над головой. В тот день ты скажешь бабушке спасибо.

– Бабушка… – Джонни чувствовал, как краска заливает лицо. – Я… не знаю, что сказать.

– Ну вообще-то, ты можешь сказать спасибо уже сегодня.

Он стиснул бабушку в объятиях, и она удовлетворенно отправилась готовить его любимый завтрак – яичницу с беконом и толстые ломти обжаренного итальянского хлеба с патокой.

Два дня назад Джерри, Гай и Бэзил устроили для Джонни мальчишник, куда пригласили парней с его работы и еще нескольких приятелей. Они собрались в таверне «Красный Петух» – играли на бильярде, пили «Баллантайн», закусывая сэндвичами с бужениной, проволоне и перцем.

Джонни никогда не был любителем выпивки, хотя мог, конечно, иной раз опрокинуть кружечку-другую пива. Поэтому в мальчишнике его гораздо больше привлекала возможность поболтать с приятелями – о жизни вообще и семейной жизни в частности.

В час ночи Джерри, Джонни и Гай стояли у стойки бара, подняв стаканы с виски.

– За любовь, – предложил тост Гай.

– За любовь, – подхватили Джерри и Джонни.

– Джонни, – окликнул их Бэзил от бильярдного стола, – иди сюда, мальчик, я покажу тебе, как загнать девять шаров подряд.

– Увидимся, ребята. – И Джонни поспешил получить урок от мастера.

Гай и Джерри молчали, облокотившись на стойку, из динамиков неслась мелодия «Десперадо». Приятели сделали по глотку, наблюдая, как Джонни и Бэзил катают шары.

– А ты, Джерри, – нарушил молчание Гай, – когда женишься?

– Даже не знаю. Все говорят, у моих родителей был очень печальный опыт. Так что уж как получится. В браке слишком многое ставишь на карту. В конце концов, если не класть голову на плаху, ее и не отрубят, верно? Ну а ты сам?

– Я тоже пока не пойму, – сознался Гай.

Каждый погрузился в собственные мысли, стаканы медленно пустели.

– Ладно, я пошел. – Гай протянул Джерри руку.

– До субботы. Большой будет день.

Гай бросил на стол двадцатку, махнул на прощанье Джонни и Бэзилу и, уже уходя, обернулся:

– Послушай, Джерри.

– Чего?

– Если все же решишь подставить шею под топор, дай знать.

– Ты будешь первым, кто об этом узнает, – заверил Джерри.

Свадебная церемония назначена была на пять часов пополудни, а сейчас, ранним утром, Джонни решил прогуляться по окрестностям – в последний раз в качестве холостяка.

Вот здесь, на углу, он впервые увидел Тину, ей тогда было семнадцать, а ему двадцать. С тех пор он ни разу не взглянул на другую девушку, и даже само это место стало для него особенным.

Проходя мимо церкви, он вспоминал, как украдкой поглядывал на Тину во время каждой мессы. Он вернулся мысленно в тот день, когда впервые сумел подкараулить ее у выхода; они спустились вместе по ступеням церкви и так и пошли вместе дальше, прямо до порога ее дома, хотя Джонни жил ровно в противоположном конце района. А потом было еще много-много таких встреч.

Джонни заглянул в булочную «Тоскани», купил пару жареных пирожков. Как-то летом Тина подрабатывала здесь, и Джонни, как по расписанию, заходил каждый день и всегда заказывал одно и то же. И частенько находил в пакетике лишний пирожок или шоколадный эклер.

Он гулял целый час, и, куда бы ни глянул, все напоминало о Тине либо было связано с ней. Обратно он шел мимо дома Анжелины и вдруг понял, что именно в тот момент, когда он начал столоваться у миссис Д’Анжело, между ним и Тиной что-то произошло. Словно кто-то шепнул одновременно им обоим: «Да».

Вернувшись домой, он собрал чемодан для поездки в Поконос, надел смокинг. В три часа заехал его шафер – Джерри.

Джонни весь день думал только об одном, он дождаться не мог, когда их с Тиной наконец-то объявят мужем и женой.

И вот свершилось.

После церемонии Тина попросила фотографа сделать специальный снимок: Дон Эдди, мистер Петтибон, Бэзил, Джонни, Фил, Джерри и Гай, трое впереди, четверо сзади – гордо улыбающиеся дядюшки в парадных костюмах. Позже, поместив его в рамочку с медной табличкой внизу «КЛУБ ХОЛОСТЯКОВ», Тина подарила снимок Анжелине, которая торжественно повесила его у себя в кухне, прямо рядом с плитой.