Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

Авалона уставилась в его единственный глаз, пытаясь понять, к чему сэр Пеллеас ведет этот разговор. Он был странным и даже мог бы испугать ее, если бы Авалона не провела столько времени в Империи Сион.

Люди давно ей не страшны.

— Мы с отцом надеялись на благоприятный исход, но болезнь только ухудшала ее здоровье. Самым правильным решением будет освободить ее от страданий.

Сэр Пеллеас воззрился на нее с немым уважением.

— Знаете, леди, вы гораздо сильнее, чем я мог себе представить.

— Благодарю.

— Если вам нужна моя помощь…

Принимать от него помощь она не собиралась. Но был один вопрос, не дающий ей покоя уже давно.

— Скажите, сэр, — Авалона откашлялась, а после, продолжила, — вам известно, что стало с мужем Лилит?

Во взгляде рыцаря промелькнуло удивление..

— Я не должен этого говорить, — произнес он с усмешкой, — но слова уже сказаны мной. Молодой человек томится в одной из тюрем верхнего уровня. Только вы об этом ничего не знаете, я прав?

— Разумеется, — кивнула Авалона и распрощавшись с сэром Пеллеасом, отправилась разыскивать Иэна.

На верхний уровень ее не пустили. Стражи не позволили даже подняться на этаж. Вполне ожидаемо, но Авалона все равно разозлилась. Это из-за нее Иэн оказался в королевстве. Если Артур бросил его в тюрьму, значит, он не поверил в их ложь. Король с легкостью догадался, кто такой Иэн, а значит, вскоре всадника лишат головы. Авалона не могла этого допустить.

— Леди, вам нельзя здесь находиться, — сказал один из стражей. Приглядевшись, Авалона распознала в нем Бальфура. Альва, который встретил их в окрестностях приморского леса.

Поджав губы от досады, Авалона была вынуждена развернуться. Сражаться с ними было бы неразумно. Весь замок опутан чарами духов леса, пока они чувствуют себя как дома, их не победить.

Спускаясь по винтовой лестнице, всадница сошла на втором этаже, остановившись рядом с витражом. Удивительно, насколько четко осколки разноцветного стекла передавали величие и королевскую гордость Лилит.

Рассматривая изображение принцессы, Авалона вспомнила их с Этери последний разговор и почувствовала укол вины. Не следовало так на нее давить. Этери никогда не жила в Ареморике и, можно сказать, попала сюда совершенно случайно. Она не знает даже самых простых прописных истин, поэтому сомневается. Когда Авалона оказалась в империи, то тоже первое время скучала по дому. Понадобилось несколько лет, чтобы она не просыпалась посреди ночи в слезах, потому что ей снова снились родители.

У Этери столько времени не было. Она не могла так просто взять и забыть свою прошлую жизнь. Но теперь, когда альв умирает, а его крылья неизвестно где, Этери застряла в Ареморике на всю оставшуюся вечность…

За спиной скрипнула дверь. Авалона повернула голову и увидела маленькую дверцу, ту самую, в которой король по сей день хранил апельсиновый вереск. Интересно, зачем Артуру столько вереска в замке? Он яростно сжег пустошь лишь потому, что не являлся истинным правителем Примории. Вереск никогда бы не расцвел, а народ потерял надежду.

Но вереск в замке? Странные поступки короля никак не могли сложиться в ее голове в единую картину.

Дверца приоткрылась, и Авалона, не выдержав, направилась к ней.

В помещении все оставалось так же, как и прежде. Вереск, который распускался, только когда чувствовал приближение Этери, и круглый стол, успевший покрыться тонким слоем пыли.

Авалона пересекла зал. На столе и правда было написано пророчество Морганы. С каждым словом, отливающим позолотой, Авалона все больше убеждалась в собственной правоте. Этери Пендрагон — истинный правитель Приморского королевства. Именно она должна примирить людей и фейри. Правление Арагда ознаменовалось геноцидом всех волшебных существ, что привело к событиям Летящей волны, перенаселению пикси в империю и ненависти имперцев ко всем волшебным существам. Артур Пендрагон, следуя пророчеству, захватил Сиды, переманил альвов на свою сторону, но оставил людей без малейшей защиты.

Арагд и Пендрагон — две стороны одной медали. Но ни один из них не являлся истинным правителем.

— Остается надеятся, что пророчество не врет, и рано или поздно Этери осознает свое предназначение, — вздохнула Авалона.

Читая строки пророчества, всадница положила одну руку на стол, а другой держалась за край. Она сделала шаг, обходя стол по кругу, и вдруг… нащупала странный рычаг, который никак не мог быть частью механизма.

Авалона потянула его на себя.

— Пресвятая Морриган… — забывшись от удивления, по привычке произнесла она.

Стол представлял собой особый механизм. Вырезанные из дерева большие пластины напоминали лепестки цветов, которые, соединившись, образовывали идеально ровный круг. Но стоило потянуть за рычаг, как пластины плавно отъезжали в стороны.

На дне потайного отсека Авалона обнаружила находку, от которой сердце на мгновение перестало биться. Все это время зал хранил потрясающей красоты крылья, завернутые в неровный отрез ткани.

Дымчатые полупрозрачные крылья казались сделанными из стекла. Они были невероятно большими и могли с легкостью поднять в воздух человека.