Апокалипсис 1920 (СИ)

– Сомневаешься в моём ораторском мастерстве?

– Сомневаюсь.

– А я бы не сомневался. – прозвучал внезапно знакомый голос неизвестного, что возник за нашей с Юмалой спиной.

Это был некто невысокий в чёрном балахоне и золотой маске опоссума, полностью скрывающей морду. Неизвестный появился столь внезапно, что даже те головорезы, что всё ещё продолжали крепко меня держать, слегка осели и ослабили хватку. Таинственный зверь продолжил мысль:

– Мартин кое-что умеет очень хорошо: врать. Пока ещё он на нашей стороне. Но что будет, если он наст предаст? Разве можно доброжелательно относиться к предателям? Можно ли оставлять их жить, оставляя шанс ударить в спину, в совсем недалёком будущем.

– Владыка! – мой пленитель обомлел и даже, казалось, почти потерял дар речи.

– Чего ты ждёшь, Юмала? – спросил неизвестный, – Давай, убей Мартина, пока есть шанс!

Бывший король дал знак своим зверям, и те, отпустив меня, угрожающе направились к моему товарищу. В моей голове снова зазвучал голос тилацина: "Самое время исполнить план! Не сомневайся и действуй решительно, как только он откроет рот. Об остальном я позабочусь".

Решив, что не стоит в такой ситуации придаваться сомнениям, я вытащил из-под языка капсулу и крепко сжал её в руке, высчитывая траекторию, по которой стоило бы закинуть смертельную колбу в пасть. Стоило Юмале только начать говорить, извиняясь перед Мартином, как тут же на его зуб попал кусочек стекла, который он, не заметив, раскусил.

Взрыв сбил меня с ног и заставил плюхнуться на пол, на пару секунд лишив ощущения реальности. Я не сразу понял, откуда вдруг прозвучало ещё два громких хлопка. Но когда прыгающая перед глазами картинка немного устоялась, я увидел, что Юмала уже был не жилец. Он качался из стороны в сторону, пока его кожа раздувалась нарывами и чёрными, мерзкими, пузырями. Из его пасти валил дым. Его лицо буквально размазывалось и растекалось, превращаясь в кровавую кашу.

Его слуги тоже были мертвы: оба валялись на полу, метрах в десяти от улыбающегося Мартина, захлёбываясь пеной и дёргаясь в конвульсиях.

Таинственный незнакомец же всё стоял в том же месте, где и раньше. В его правой руке был дымящийся пистолет. В левой же он держал свою золотую маску.

– Всё согласно плану, Зефир. – сказал тилацин, поправляя свою диггерскую шляпу, – теперь осталось избавиться только от того, кто выживет в схватке Йозефа и Щёткина. И об этом домене больше можно не беспокоиться.

Опоссум, что должен был умереть ещё на поезде, ответил:

– Очень хорошо, Австер. Значит, самое сложное позади.

Печать третья – Мартин – Я единственный, кто улыбается в этом месте?

С небес хлестал настоящий ливень. Серые тучи бродили низко. В колокольне Страстного монастыря было не так уж и много места, учитывая, что колокола ещё не сняли с насиженного места. Тем не менее, мы легко поместились тут втроём: я, Зефир и лишённый сознания Феликс. Коктейль из мелатонина и нескольких других гормонов, быстро отключили его от реальности, позволив легко перенести сюда.

К его же счастью. Ведь, возможно, не спи он сейчас, мне не только пришлось бы многое объяснить, но и убить его друзей на его же глазах. Мне хватало, что я и без того вынужден был поступить жестоко. Много раз поступить. Но я ведь, всё-таки не злодей. Я делаю то, что должно.

И сейчас мне было необходимо убить того, кто выйдет на площадь с трупом своего оппонента.

– Я надеюсь, ты сказал Йозефу, куда надо притащить тело? – спросил меня вдруг Зефир.

– Да, – я поставил свой Ли-Энфилд третьей модели на сошки и протёр платочком окуляр прицела, – Они с Марией оба должны будут прибыть, как разберутся с Щёткиным.

– А ты справишься сразу с двумя? – опоссум присел рядом со мной и положил руку на моё плечо.

– Ты сомневаешься в моих навыках? Мы с энфилдом практически срослись. Знаешь, сколько немецких голов я могу пробить подряд, не перезаряжаясь? Мой рекорд – семь. И это без перезарядки.

– Что-то такое же ты говорил про арбалеты и французские головы, в битве при Кастийоне. И что же? Граф Толбот оказался зарублен французским ополченцем!

– Ситуация тогда была несколько другая...

– С луком, в битве при Толлензе тоже?

– Тогда мне его вообще в первый раз дали в руки! Потом то я научился хорошо стрелять!

– Не знаю... не знаю. – он покачал головой, – Раз за столько веков не вышло научиться, бросил бы.

– Впервые за всё это время, в моих руках стрелковое оружие, которым не так уж сложно пользоваться. Так что, поверь, я справлюсь на этот раз.

– Ладно. Не то чтобы я сильно сомневаюсь, Австер. – он похлопал меня по плечу и отошёл в другой конец колокольни, сев рядом с Феликсом.

Я же прильнул к прицелу и стал высматривать, когда же в дожде появиться хоть кто-то. Долго ждать не пришлось. Уже вскоре на площади появился потрёпанный мул, несший на своих руках истекающего кровью койота. Да, Йозеф оказался не столь уж хорошим стрелком, каким я его мыслил.

– Кажется, твоя ставка сыграла своё! – сказал я Зефиру, но тот лишь самодовольно хмыкнул.