«Апокалипсис»: тайны раскрываются

Обращу внимание еще на один сюжет из романа «Преступление и наказание». Этот сюжет уже из «Эпилога», когда Родион Раскольников находится на каторге. Там он заболевает, оказывается в лазарете, где его посещает весьма загадочный, пророческий сон. Приведу его полностью: «…Ему грезилось в болезни, будто весь мир осужден в жертву какой-то страшной, неслыханной и невиданной моровой язве, идущей из глубины Азии на Европу. Все должны были погибнуть, кроме некоторых, весьма немногих, избранных. Появились какие-то новые трихины, существа микроскопические, вселявшиеся в тела людей. Но эти существа были духи, одаренные умом и волей. Люди, принявшие их в себя, становились тотчас же бесноватыми и сумасшедшими. Но никогда, никогда люди не считали себя так умными и непоколебимыми в истине, как считали зараженные. Никогда не считали непоколебимее своих приговоров, своих научных выводов, своих нравственных убеждений и верований. Целые селения, целые города и народы заражались и сумасшествовали. Все были в тревоге и не понимали друг друга, всякий думал, что в нем в одном и заключается истина, и мучился, глядя на других, бил себя в грудь, плакал и ломал себе руки. Не знали, кого и как судить, не могли согласиться, что считать злом, что добром. Не знали, кого обвинять, кого оправдывать. Люди убивали друг друга в какой-то бессмысленной злобе. Собирались друг на друга целыми армиями, но армии, уже в походе, вдруг начинали сами терзать себя, ряды расстраивались, воины бросались друг на друга, кололись и резались, кусали и ели друг друга. В городах целый день били в набат: созывали всех, но кто и для чего зовет, никто не знал того, а все были в тревоге. Оставили самые обыкновенные ремесла, потому что всякий предлагал свои мысли, свои поправки, и не могли согласиться; остановилось земледелие. Кое-где люди сбегались в кучи, соглашались вместе на что-нибудь, клялись не расставаться, – но тотчас же начинали что-нибудь совершенно другое, чем сейчас же сами предполагали, начинали обвинять друг друга, дрались и резались. Начались пожары, начался голод. Все и всё погибало. Язва росла и подвигалась дальше и дальше. Спастись во всем мире могли только несколько человек, это были чистые и избранные, предназначенные начать новый род людей и новую жизнь, обновить и очистить землю, но никто и нигде не видал этих людей, никто не слыхал их слова и голоса…»

Все исследователи творчества Ф. М. Достоевского единодушны в мнении, что этот сон навеян мотивами последней книги Священного Писания – Откровением Иоанна Богослова. Особенно близок к сну такой фрагмент Откровения: «И из дыма вышла саранча на землю, и дана была ей власть, какую имеют земные скорпионы, и сказано было ей, чтобы не делала вреда траве земной и никакой зелени и никакому дереву, а только одним людям, которые не имеют печати Божией на челах своих… И мучение от нее подобно мучению от скорпиона, когда ужалит человека; в те дни люди будут искать смерти, но не найдут ее; пожелают умереть, но смерть убежит от них… По виду своему саранча была подобна коням, приготовленным на войну… Лица же ее – как лица человеческие» (Откр.9:3–5).

Достоевский через сон Раскольникова в своеобразной, сжатой художественной форме рисует картину последних времен Апокалипсиса. Отчасти эта картина открывается в Евангелии от Матфея, главе 24, в которой называются признаки последних времен: «…восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам; все же это – начало болезней. Тогда будут предавать вас на мучения и убивать вас; и вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое; и тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга; и многие лжепророки восстанут, и прельстят многих; и, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь…» (Мф.24:7-12). Многие комментаторы считали, что сон Раскольникова – пророческий знак, предвещающий катаклизмы, которые Россия будет переживать в первые десятилетия XX века (мировая бойня, революции, гражданская война).