Аполлинария Суслова

Милая Полинька, только что хотела вам писать, получаю второе ваше письмо. Очень рада, что сестре вашей есть надежда (это только еще надежда) слушать лекции в Париже. Но вы и думать не смейте, не долечившись, оставлять Спа. Подумайте, вам надо набраться здоровья для зимы. Неужели вы думаете, что я так легко выпустила бы вас из Версаля, если бы не знала, что вам необходимо лечиться. Мне без вас, особенно вечером, ужасно скучно. После вас осталась нравственная яма, и ее заткнуть нечем; словом, вас недостает в этом домике, в этом садике и в этом уголке моего сердца, где вы приютились и засели. Я рада, что вам хорошо в Спа. Ни под каким видом не смейте оставлять Спа, не долечась. Вы видите, я принимаю материнский тон и способ выражения. Надо сил на зиму. Тогда будем ходить слушать лекции и будем заниматься, а иногда бегать в театр. Не так ли? У меня был такой же добрый отец, как ваш. Я говорю был, ибо он теперь стар, слаб, конечно, любит меня, но уж заботиться обо мне не может, а помогать не в состоянии. Мне пишут, что он нездоров. Я чувствую, что не увижу его и что эта болезнь кончится, как кончаются болезни в его лета. Кажется, полетела бы к нему, но пропасть всяческая разделяет меня с ним. Не благословил его Бог сынами, хотя другие дети для него хорошие дети, но как приехать туда, когда сын с ним. Он способен наделать всякого скандалу и гадостей, и, вместо радости, таким образом, приезд мой принес бы старику одно горе и тревогу. Это бы легко сократило самую жизнь его. Глядя на старость моего отца, я себе такой не желаю. Лучше умереть, чем быть навеки разлучену с любимыми детьми.

Вот я и заболталась, но у меня на душе наболело, и мне легче, что могу высказать все это доброму существу, которое понимает, любит немного – ведь вы меня любите? Так-то иногда горько, милая Полинька. Вчера были именины моей Оли. Села я за стол одна, и встала одна, ни один кусок в горло не пошел. Иногда малодушие какое-то находит. Кажется, что все меня бросили, оставили, забыли – а в сущности, я бросила многих и оставила, я силюсь забыть, да не могу. Я не о детях говорю, сохрани Боже, а о политических друзьях[111]. Не вытерпела я, ушла на волю, да воля-то эта постылая. Вы не знаете, как я была избалованна, окружена, как за мной ухаживали, как меня любили. А теперь осталась я одна, или почти одна. Праздник на их улице, а мне и мне подобным надо надеть траур по нашим несбывшимся надеждам. Великолепная статья Герцена в «Колоколе» (последнем) – прочтите, если в Спа она есть.

У меня до вас просьба, милочка. Когда у вас будут деньги, купите в Спа, франков в 15, длинную шкатулочку, немного подлиннее и пошире этой страницы, для работы. Вы видели ту мерзость, в которую я кладу свои иголки, нитки, шелк. Надо бы, чтобы в крышке или сбоку (лучше в крышке) была бы подушечка, куда втыкать иголки и булавки. Я шкатулочки Спа ужасно люблю. Это цветы по темно-серому фону. Они везде выставлены, и вы их легко найдете. Когда приедете в Париж или Версаль (я не теряю надежды, что к сентябрю вы ко мне в домик вернетесь), то я вам отдам, что вы истратите на покупку.

Откуда вы в Бельгии нашли немцев? Не фламандцы ли? Откуда быть немцам? Впрочем, я немцев не люблю как нацию, но личности есть отличные. Французов люблю как нацию, а как личности большинство их пошло до тошноты. Прощайте. Крепко целую вас. Когда долго не отвечаю, значит, что занята. Завтра еду к Труб[ецкому] в Бельфантен на два дня и буду назад в среду. Лечитесь хорошенько, серьезно, а зимой, Бог даст, займетесь, и хандры не будет.

Е. В. Салиас – А. П. Сусловой // Долинин А. С. Достоевский и Суслова. С. 269–270.

16 июля. Спа. 1864. Письмо

Дорогая Графиня! Я на днях получила Ваше письмо и прочла его с особенным удовольствием. Вы такая добрая…

Суслова А. П. Годы близости с Достоевским. С. 88.

Спа, 4 июля (23 июня) 1864 г.

А. П. Суслова – Ф. М. Достоевскому (несохранившееся письмо).

Спа, 9 июля (28 июня) 1864 г.

А. П. Суслова – Ф. М. Достоевскому (несохранившееся письмо).

Павловск, 11 (23) июля 1864 г.

Ф. М. Достоевский – А. П. Сусловой (несохранившееся письмо).

17 июля. Спа

Дорогая Графиня!

На днях я получила Ваше письмо и прочла его с особенным удовольствием. Вы такая добрая. Мне было особенно приятно узнать, что Вы меня любите, но я думаю, что ничем не заслужила этой любви; если бы Вы были менее снисходительны, я была бы спокойнее.