«Аполлон-8»

И все же для советского космического руководства это оставался единственный способ следить за действиями трех астронавтов на борту американского корабля, который теперь, всего через 31 час после взлета, находился на полпути к Луне и собирался выйти в телевизионный эфир на Земле. Никому за пределами кабинета официально не сообщали имена собравшихся, однако среди них явно были Дмитрий Устинов – член ЦК, которого готовили на пост министра обороны, Виктор Литвинов – талантливый авиаконструктор, руководивший авиакосмической промышленностью страны, и Борис Черток – пожалуй, крупнейший в стране ракетный конструктор после недавно умершего главного конструктора Сергея Королева[41].

Накануне эти трое вместе с многочисленным начальством смотрели запуск американцев на гигантском экране в соседнем здании ЦНИИмаш, и уже сам вид ярко-белого «Сатурна-5» привел их в уныние. Сконструированная в СССР ракета-носитель Н1 – сверхтяжелая, созданная как ответ «Сатурну», но защитного цвета – еще не имела на своем счету ни одного беспилотного полета, а тем более пилотируемого, и при этом американцы доверили жизни троих астронавтов этому проклятому «Сатурну».

В определенный момент во время старта русские затаили дыхание: при зажигании двигателей второй ступени появилось огромное белое облако, как если бы «Сатурн» взорвался. Если кто-то в зале и испытал разочарование, когда выяснилось, что взрыва не было, то никто не подал виду: таково кредо ракетчиков, не позволяющих себе подобных недостойных эмоций. Через несколько секунд стало ясно, что американский корабль устремился к околоземной орбите, откуда ему лежал путь к Луне: американцы сделали еще один шаг к тому, чтобы устранить русских из десятилетней космической гонки. О чем бы в тот момент ни размышляли те, кто только что видел старт ракеты, из зала они расходились с тяжелым чувством.

Телевизионная трансляция с космического корабля – довольные и самоуверенные американцы, позирующие перед соотечественниками и утирающие нос русским, – будет восприниматься еще хуже. Поэтому никаких больше массовых просмотров передач на большом экране в НИИ-88 не будет. Устинов и несколько высокопоставленных чинов вольны смотреть что угодно в запертом кабинете с секретным кабелем, но для всех остальных телеэкран останется темным.

При начале трансляции русские не могли не отметить небрежность всего действа. Да, трое астронавтов летели к Луне, но создавалось впечатление, что к полету они относятся несерьезно и не очень-то владеют нужными навыками. Астронавт по фамилии Андерс держал в руках камеру и, по всей видимости, не знал, как с ней обращаться. Он попытался показать вид на Землю из иллюминатора, но экспозиция была неверной и изображение напоминало бесцветный блин.

– Не получается, – сказал голос из ЦУП в Хьюстоне, с явным упреком в адрес астронавта и его навыков.

– А сейчас? – спросил Андерс.

– Все равно не получается. Выходит просто яркое пятно. Непонятно, что перед глазами.

Камера описала полукруг и нацелилась внутрь корабля, изображение стало заметно лучше. Командир экипажа, по фамилии Борман, появился в кадре, но вверх ногами.

– У тебя там все вниз головой, – вновь сказал голос из Хьюстона.

– Ну, у всех свои недостатки, – ответил Андерс и перевернул камеру – верх и низ встали на места.

Командир начал говорить.

– Очень хотелось бы показать вам Землю. Она очень красивого голубого цвета: преимущественно голубой фон с огромными коврами белых облаков.

Камера вновь сдвинулась, в кадре показался третий астронавт, Ловелл, который что-то делал с пластиковым пакетом в районе зоны хранения под сиденьями.

– Джим, что ты там делаешь? – спросил командир и сам же ответил: – Джим готовит десерт. Делает шоколадный пудинг в пакете. Видите, фрагменты проплывают мимо.

Ловелл улыбнулся и посмотрел в камеру; стала видна щетина, отросшая за полтора дня полета. Командир, заметив это, сказал:

– Пусть все видят, что ты нас перегнал в гонке по отращиванию бороды. У Джима уже борода видна.

Андерс показался в кадре; передавая камеру Борману, он подхватил что-то рукой.

– Видите, у Билла тут зубная щетка, – прокомментировал Борман. – Он зубы чистит регулярно.

После этого Андерс принялся играть с зубной щеткой, отпуская ее плавать по воздуху и подхватывая вновь.

– Это чтобы показать, как предметы летают в невесомости, – пояснил Борман. – Можно подумать, что он играет за «Астрос»[42]. Судя по тому, как Андерс их ловит.

Русские, вероятно, решили, что «Астрос» – это какая-нибудь спортивная команда.

Астронавты еще минут пять продолжали так же беззаботно общаться, затем настало время прекращать сеанс связи.

– Мы прерываемся, – объявил Борман. – Будем ждать следующих встреч в скором времени.

– Вас понял, – откликнулся голос из Хьюстона.

– Всем до свидания от экипажа «Аполлона-8», – сказал напоследок командир.