Апостол Павел в свете Посланий

«Как я не иду к вам, то некоторые у вас возгордились, но я скоро приду к вам, если угодно будет Господу, и испытаю на слова возгордившихся, в силу, ибо Царство Божие не в слове, но в силе» (4:18–20). И вопрошает с ударением: «Чего вы хотите? С жезлом прийти к вам, или с любовью и духом кротости?» (4:21) Сам Павел, как видно, не пренебрегал и силою. Более того, для достижения Царства Божиего «сила» предпочтительнее самым красноречивым излияниям. История показала убедительность слов, но подкрепленных «пистолетом».

Да и самого Павла никогда не покидал темперамент иудейского богоборца, чтобы он не говорил о своей «немощи». Дух его всегда был в «силе». Да и фраза о Царстве Божием, которое «не в слове, но в силе», стала востребованной максимой для всех деяний во славу Христову. Впрочем, соразмерность «слова» и «силы» определялась обстоятельствами применения.

Да и коринфянам Павел предлагает «свободный выбор»: сила (с «жезлом») и слова примирения («с любовью и кротостью»). Он готов к любому варианту. Но в данной ситуации это, скорее, фигура речи. Он не сомневается в своём авторитете и переходит к рассмотрению конкретных проблем, поставленных ему информаторами.

Глава 5

И самая животрепещущая проблема связана, естественно, с искусом «плоти»: «Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и при такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников» (5:1). И более всего, Павла возмутила реакция членов общины на сей «блуд»: «вы возгордились вместо того, чтобы плакать, дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело» (5:2). И он весьма здесь решителен: «А я … уже решил, как бы находясь у вас: сделавшего такое дело, в собрании вашем во имя Господа нашего Иисуса Христа, предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа» (5:2–5). Позиция Павла вполне закономерна и оправдана, но, учитывая дальнейшую историческую действительность, воскресает в памяти печальные аналогии.

В приведенной формулировке, по существу, предвосхищены формулировки дальнейшей церковной инквизиции. Но, заметим, формально он пытается выносить приговор, находиться в рамках самоуправляющейся общины, её собрания. Но приговор выносит единолично, от имени общины. На неё же возлагается и исполнение: «предание сатане во измождение плоти». Но проявляется забота о возможности «спасения духа в день Господа», т. е. «последнего суда» после Второго Пришествия, когда будет вынесен окончательный приговор. И Павел, все же, вполне осознавал именно такую перспективу, не покушаясь на судьбу духа отступника. Заметим, что даже в формальностях исполнения приговоры инквизиции следуют вышеприведенному тексту: приговоры всегда исполнялись гражданскими властями, наказующими «плоть»; судьбу души отдавали на усмотрение Последнего суда. Инквизиция позволяла, разве что, рекомендовать милосердие типа: исполнять приговор «без пролития крови», как это было предписано в приговоре Дж. Бруно. Павел, конечно, о таком продолжении нескольких строк из своего Послания не мог и помыслить. Но Павел в своём негодовании продолжает возмущаться отношением общины к случившемся: «Нечем вам хвалиться. Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто? Итак очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так вы бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас. По сему станем праздновать не со старой закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины» (5:6–8).

Вновь повторяется полюбившаяся ему метафора о малой закваске, которая квасит все тесто. Он сравнивает «Пасху нашу, Христа» с бесквасной мацой. Неясно, заимствованы ли эти привычные для иудейской культуры сравнения Павлом или речь идёт о становящемся символе нового христианского ритуала пасхальной трапезы. Если это, конечно, не позднейшая модификация изначального текста. Но звучавший здесь символизм новой пасхи несомненен: это торжество «с опресноками чистоты и истины» новой веры. Но уместность этого торжественного противоставления сравнительно с вышеописанным случаем «нечестия» сомнительна и несколько удивляет и коробит. Хотя и здесь, добавим, литературное исполнение не вызывает никаких нареканий.