Апостол в Синодальном переводе

В четырнадцатую ночь, как мы носимы были в Адриатическом мóре, óколо полу́ночи корабéльщики стáли догáдываться, что приближáются к какóй-то землé, и, вымерив глубину́, нашли двáдцать сажéн; потом на небольшóм расстоянии, вымерив опять, нáшли пятнáдцать сажéн. Опасáясь, чтóбы не попáсть на каменистые местá, брóсили с кормы четыре якоря, и ожидáли дня.

Когдá же корабéльщики хотéли бежáть с корабля и спускáли на мóре лóдку, дéлая вид, будто хотят брóсить якоря с нóса, Пáвел сказáл сóтнику и вóинам: «Éсли они не остáнутся на кораблé, то вы не мóжете спастись». Тогдá вóины отсекли верéвки у лóдки, и она упáла.

Перед наступлéнием дня Пáвел уговáривал всех принять пищу, говоря: «Сегóдня четырнадцатый день, как вы, в ожидáнии, остаётесь без пищи, не вкушáя ничегó. Потому́ прошу́ вас принять пищу: это послу́жит к сохранéнию вáшей жизни; ибо ни у кого из вас не пропадёт вóлос с головы».

Сказáв это и взяв хлеб, он возблагодарил Бóга перед всéми и, разломив, нáчал есть. Тогдá все ободрились и тáкже приняли пищу. Было же всех нас на кораблé двéсти сéмьдесят шесть душ. Насытившись же пищею, стáли облегчáть корáбль, выкидывая пшеницу в море.

Когдá настáл день, земли не узнавáли, а усмотрéли тóлько нéкоторый залив, имéющий отлóгий бéрег, к котóрому и решились, éсли мóжно, пристáть с кораблём. И, подняв якоря, пошли по мóрю и, развязáв рули и подняв мáлый пáрус пó ветру, держáли к бéрегу. Попáли на косу́, и корáбль сел на мель. Нос увяз и остáлся недвижим, а кормá разбивáлась силою волн.

Вóины согласились было умертвить у́́зников, чтóбы кто-нибудь, выплыв, не убежáл. Но сóтник, желáя спасти Пáвла, удержáл их от сегó намéрения, и велéл умéющим плáвать пéрвым брóситься и выйти на зéмлю, прóчим же спасáться кому́ на дóсках, а кому на чём-нибудь от корабля; и таким óбразом все спаслись на зéмлю. (Деян 27:1–44)

Суббота 7-й седмицы по Пасхе, Родительская

Прокимен, глас 6: Дýши их / во благих водворятся.

Стих: К Тебе, Гóсподи, воздвигóх дýшу мою.

Деяний святых апóстол чтéние

В те дни, спáсшись, бывшие с Пáвлом узнáли, что óстров назывáется Мелит. Иноплемéнники оказáли нам немáлое человеколюбие, ибо они, по причине бывшего дождя и хóлода, разложили огонь и приняли всех нас.

Когдá же Пáвел набрáл мнóжество хвóроста и клал на огонь, тогдá ехидна, выйдя от жáра, повисла на руке егó. Иноплемéнники, когдá увидели висящую на рукé егó змею, говорили друг дру́гу: «Вéрно этот человéк – убийца, когдá егó, спáсшегося от мóря, суд Бóжий не оставляет жить». Но он, стряхну́в змею в огóнь, не потерпéл никакóго вредá. Они ожидáли было, что у него бýдет воспалéние, или он внез́апно упадёт мёртвым; но, ожидáя дóлго и видя, что не случилось с ним никакóй беды, переменили мысли и говорили, что он Бог. Около тогó мéста были помéстья начáльника óстрова, именем Пу́блия; он принял нас и три дня дружелюбно угощáл. Отéц Пу́блия лежáл, страдáя горячкою и болью в животе́́; Пáвел вошёл к нему́, помолился и, возложив на негó ру́ки свои, исцелил егó. Пóсле сегó события и прóчие на óстрове, имéвшие болéзни, приходили и были исцеляемы, и окáзывали нам мнóго пóчести и при отъéзде снабдили ну́жным.

Через три мéсяца мы отплыли на Александрийском кораблé, назывáемом Диоску́ры, зимовáвшем на том óстрове, и, приплыв в Сираку́зы, прóбыли там три дня. Отту́да отплыв, прибыли в Ригию; и как через день поду́л южный вéтер, прибыли на вторóй день в Путеóл, где нашли брáтьев, и были упрóшены пробыть у них семь дней, а потóм пошли в Рим.

Тáмошние брáтья, услышав о нас, вышли нам навстрéчу до Áппиевой плóщади и трёх гостиниц. Увидев их, Пáвел возблагодарил Бóга и ободрился. Когдá же пришли мы в Рим, то сóтник передáл у́зников военачáльнику, а Пáвлу позвóлено жить осóбо с вóином, стерегу́щим егó.

Через три дня Пáвел созвáл знатнéйших из иудéев и, когдá они сошлись, говорил им: «Мужи брáтия! Не сдéлав ничегó против нарóда или отéческих обычаев, я в у́зах из Иерусалима прéдан в ру́ки римлян. Они, судив меня, хотéли освободить, потомý что нет во мне никакóй вины, достóйной смéрти; но так как иудéи противорéчили, то я принуждён был потрéбовать судá у кéсаря, впрóчем не с тем, чтóбы обвинить в чём-либо мой нарóд. По этой причине я и призвáл вас, чтóбы увидеться и поговорить с вами, ибо за надéжду Изрáилеву облóжен я э́тими у́зами».

Они же сказáли ему: «Мы ни писем не получáли о тебе из Иудéи, ни из приходящих брáтьев никтó не известил о тебе и не сказáл чегó-либо худóго. Впрóчем желáтельно нам слышать от тебя, как ты мыслишь; ибо извéстно нам, что об э́том учéнии вездé спóрят».

И, назнáчив ему день, óчень мнóгие пришли к нему́ в гостиницу; и он от утрá до вéчера излагáл им учéние о Цáрствии Бóжием, приводя свидéтельства и удостоверяя их о Иису́се из закóна Моисéева и прорóков. Одни убеждáлись словáми егó, а другие не вéрили.

Бу́дучи же не соглáсны между собóю, они уходили, когдá Пáвел сказáл слéдующие словá: