Пожав плечами, женщина взяла корж и вместе с мужем, маленькой дочкой и служанкой съела его. А ночью вдруг проснулась от шепота, похожего на тихий нежный свист: «Как тебе понравился корж?» Испуганная женщина принялась креститься, обращаясь к Иисусу и Деве Марии. «Не бойся ничего, – шептал голос, – я не хочу тебе зла, я готов на все, чтобы тебе понравиться; я пленен твоей красотой, и мое самое большое желание – насладиться твоими объятиями».
Тут же она почувствовала, что кто-то поцеловал ее в щеку, но так легко и нежно, словно ее коснулся лебяжий пух. Она пыталась защищаться, беспрерывно повторяя святые имена и крестясь. Муки продолжались около получаса, а затем соблазнитель исчез. Утром женщина пошла к своему духовнику, который поддержал ее в вере и убедил продолжать мужественное сопротивление, посоветовав запастись святыми реликвиями.
В последующие ночи повторились такие же искушения с поцелуями, перед которыми она твердо выстояла. Утомленная этими тяжелыми и длительными испытаниями, она решилась обратиться к священникам, которые умеют изгонять нечистую силу, чтобы убедиться, не одержима ли она бесом. Священники освятили дом, комнату, кровать и приказали инкубу прекратить свои притязания. Но все напрасно! Соблазн продолжался: хитрец валял дурака, что умирает от любви, плакал, вздыхал, чтобы смягчить женщину, которая по милости Божией оставалась непобежденной. Тогда инкуб изменил тактику: он стал являться красавице в образе юноши удивительной красоты с золотистыми кудрями, в одежде богатого венецианца.
Он продолжал ее преследовать даже на людях и, как поступают влюбленные, плакал, посылал воздушные поцелуи, словом, делал все, чтобы добиться ее расположения. Она одна видела и слышала его, для других он оставался невидимым. Но честная женщина ни за что не уступала, и разъяренный инкуб похитил у нее серебряный крест со святыми мощами, который она всегда носила при себе. Затем стал жестоко избивать ее – на ее лице, руках и теле появлялись синяки, которые через день-другой внезапно исчезали, тогда как природные синяки исчезают постепенно. Бывало, он переворачивал вверх дном все хозяйство, бил горшки и прочую утварь, и мгновенно восстанавливал все в первоначальном виде.