Аптекарь

Все усилия этого культа были направлены на то, чтобы преодолеть панический страх перед смертью от чумы, а возвращение умерших в их внешней оболочке было похоже на попытку что-то исправить в днях минувших, когда человек был еще жив, но не получил того внимания и того уважения, которых заслуживал. И со временем в живых просыпалась любовь к какому-то своему пращуру, а точнее к его духу, к чему-то эфемерному и лишенному телесной оболочки, к чему-то идеальному, лишенному недостатков, все воспоминания, которые могли бы испортить этот засахаренный образ, немедленно отправлялись в забытье. И как когда-то герои становились богами, так же и мертвые превращались в героев. Ведь известно, что мертвые правят живыми, но не своими капризами и несовершенством, а наоборот, своей добродетелью, чистыми примерами для подражания; мертвые молятся за живых, а потому их нельзя забывать, мертвые хотят жить в живых, а потому надо стараться воплотить в своей жизни то, к чему они стремились при жизни.

В такие дни духи умерших насильственной смертью возвращались, неотмщенные и встревоженные, как возвращались и похороненные без обряда, а их присутствие ощущали все. Духи были рядом, иногда доносился их шепот, иногда приходилось с ними разговаривать, спорить или оправдываться. Но под новой полученной личиной люди были уже защищены от их домоганий, они как бы сами становились духами и вели себя так, как никто из них в другие дни так себя не вел.

А поскольку душа не имеет формы, которая могла бы быть связана с какой-то материей, и о ней нельзя судить по очертаниям тела или по чертам лица, то эстетическая сторона всего этого маскарада не отличалась особой изысканностью. Будучи убеждены, что и несуразное тело может прятать в себе прекрасную душу, определенная категория горожан превращала этот праздник в пародию, натягивая на себя что под руку попало, в том числе иногда и уродливые маски, изготовленные наспех и так разрисованные яркими красками, что если бы бедный предок встал из гроба и увидел, каким его видят потомки, то сошел бы с ума на месте. Среди таких масок преобладали звериные и птичьи головы, украшенные пучками разрисованной шерсти или клочьями перьев, или морды каких-то страшилищ с окровавленными клыками.