Аптекарь

А еще было другое, не менее увлекательное занятие – возведение высоченного, страшного чудовища, в создании которого участвовал чуть ли не весь город, потому что все приносили для него кучу всяческого хлама – старую посуду, доски, тряпки, ветки, веревки, все, что могло пригодиться, чтобы страшилище, которое должно было изображать Чуму, выросло до впечатляющих размеров да еще и могло передвигаться на колесах, потому как строили его у Краковских ворот, а везти должны были на Рынок. Постепенно это чудище действительно выростало, приобретая все более и более странный вид, и походило на старую потрепанную цыганку с черным лицом, на котором выделялись большие красные губы с оскаленными клыками и круглые выпученные глаза. После того, как чудище построят, оно должно было постоять два дня на Рынке, а на третий, а именно 21 марта, его сжигали. Чудовище было общим созданием, принадлежало всем и никому, каждый мог приблизиться и вставить свои пять крейцеров, но всегда находился кто-то, кто следил за порядком и мог что-то поправить, изменить или перевесить в другое место. И этим кем-то вот уже несколько лет был палач, потому что, в конце концов, он же и должен был казнить чудище, следовательно, имел на то свое твердое палаческое право. Каспер по несколько раз в день ходил к пугалу и следил, но никогда не вмешивался, если там был тот, чей вклад во всенародное произведение был ему не по вкусу, – ждал, пока он уйдет, и только тогда что-то поправлял и, удовлетворенно осмотрев результаты своего вмешательства, уходил. Не у всех было такое утонченное чувство красоты, как у него.

И когда приходил тот самый главный день, когда весь город надевал маски, бешеный эротизм вырывался из замаскированных, потому что невозможно было отличить престарелую пани в парике и узкой шнуровке, которая туго стягивала стан, подпирая исключительно грудь, от панны, и в тесных улочках раздавались писк, смех, хлопанье и причмокивания, пары уединялись и предавались неистовому безумству, забиваясь в уютные уголки, прячась в брамах, даже залезая на крыши. Запах страстей бил в ноздри, возбуждал и призывал к борьбе к поискам тела, к которому можно прилипнуть, взять от него все, что хочется, и все отдать взамен. Всюду звучала музыка, кто-то танцевал или пел, кто-то что-то выкрикивал, горели огни, на которых жарили мясо и колбасы, грохотали бочки с вином и пивом, на кораблях стреляли из пушек и запускали фейерверки.