Арабская империя

Кто захочет увидеть халифа своими глазами,
Пусть отправится тотчас в далекие земли на поиск
Иль лицом обратится к священной Медине и Мекке —
Там верхом на горячем коне он воюет
Иль качается в такт величавой походке верблюдов.

Тем не менее он не был просто грубым воином, которому лагерь роднее города. Прекрасно разбираясь как в религии, так и в литературе, он покровительствовал ученым и поэтам. Во время своих посещений Мекки и Медины он искал общества аскетов и религиозных учителей и обсуждал с ними те затруднения религиозного порядка, с которыми иногда сталкивался. Говорят, он любил подолгу молиться и плакал, внимая благочестивой проповеди.

Его религиозные взгляды отличались крайней ортодоксальностью. Его правление стало эпохой интеллектуальной активности, особенно в области теологии и религиозного права. В прошлом арабы довольствовались простым восприятием ислама, не вдаваясь в излишние подробности. Но теперь, через два века после бегства Мухаммада из Мекки, мусульмане научились обсуждать сложные богословские проблемы. Множество ученых было занято составлением книг, собиранием преданий о Пророке, толкованием Корана, изучением грамматики арабского языка. В век Харуна жили два величайших мусульманских юриста, Абу Ханифа и Мухаммад аш-Шафи. Бухари, величайший из всех собирателей преданий о Мухаммаде, родился через год после смерти Харуна.

Очень часто зарождались и неортодоксальные религиозные теории, часть которых была отвергнута как ересь. При упоминании о таких ересях халиф кричал от возмущения. Теперь невозможно оценить неподдельность его набожности и определить, не имело ли его благочестие привкуса политики.

Хотя в молодости он не пил, в зрелые годы он, несомненно, позволял себе употребление алкоголя, что возбраняется мусульманам. Тем не менее его вечерние развлечения не были простыми пьяными пирушками. Подобно европейцам XVIII в., арабы в тот период рассматривали беседу как искусство, и интеллектуальные разговоры о высоких материях были непременным атрибутом отдыха образованных классов. И поэзия, и музыка достигли больших высот. При дворе халифа жило много знаменитых поэтов, а Исхак ал-Мосули, как говорят, не знал себе равных в пении под аккомпанемент лютни.

Вероятно, самыми прославленными поэтами эпохи Ха-руна можно назвать Абу Нуваса и Абу-л-Атахийю. Первый был распутником, не раз попадавшим в тюрьму за пьянство и разврат.

Чаша! Налей и скажи без утайки, что это вино,
Пить не годится в тени, пей при солнечном свете!
Нищ каждый час, что мне трезвым прожить суждено,
Только напившись, богат я и хвастаю этим.
Имя любимой своей я при людях кричу целый день,
Что же хорошего в радостях, тайной покрытых?

Абу-л-Атахийя, напротив, был человеком серьезного и религиозного склада:

Рождайте сына для могилы,
Жилище стройте на паденье.
Все, все, что дорого и мило,
Обречено на истребленье.
Кто нас вернет однажды снова
В ту глину, чье мы порожденье?
О Смерть! Не скажет злого слова,
Но нет от смерти нам спасенья[130]

.

Следующие стихи приписываются самому Харуну:

Утром роса покрывает цветы, о дитя,
Чтобы посвататься к ним, и еще ветер с юга,
Ветер за стебли их держится крепко, дитя,
Точно он пьян и цепляется крепко за друга.
Да, словно заводи очи твои, о дитя,
Губы мои к этой влаге прохладной припали
В знойных горах, что в душе у меня, о дитя.
Да, и еще возле уст твоих пчелы летали,
Пчелы, что чуют твой мед, дорогое дитя[131]

.