Арабская империя

Византийская армия была полностью разбита, и вся страна от Черного до Средиземного моря оказалась без защиты от огня и меча, грабежа, пленения и рабства. И опять дрожащий от страха Никифор был вынужден молить о мире. В последовавшем договоре в качестве дополнительного унижения императору предписывалось, чтобы на монетах, которыми он будет выплачивать дань халифу, были выбиты имена Харуна и трех его сыновей. Вдобавок ему следовало вернуть всех мусульманских пленников, находившихся в византийских руках. Пока эти события разворачивались на суше, на Кипре высадилась другая армия, доставленная морской эскадрой[126]. Частью добычи стали шестнадцать тысяч христианских пленников, которые впоследствии были проданы на рынках Сирии.

Ввиду того что неспособность командовать войсками стала основной причиной падения Ирины, поистине досадно, что Никифор, в отличие от большинства тех, кому доводилось узурпировать трон Цезаря, не был солдатом. До того, как стать императором, он был гражданским чиновником и министром финансов. В течение девяти лет своего правления он жестко контролировал работу административных департаментов. По слухам, он был склонен к коварству и вероломству[127].

Однако именно недостаток у него полководческих навыков обернулся для него гибелью. Понеся два унизительных поражения от Харуна ар-Рашида, он затеял войну против болгар, которым Ирина также платила дань. В мае 811 г., после череды успехов и неудач, он выступил с большой армией и захватил неприятельскую столицу Плиску. Но на обратном пути его армия попала в засаду в горном ущелье. Двадцать шестого июля 811 г. византийская армия была уничтожена, а сам Никифор убит. Отныне болгарские короли стали использовать его череп, оправленный в серебро, в качестве пиршественной чаши.

Вероятно, показательно то, что, хотя Харун и достиг столь подавляющего военного превосходства над византийцами, он даже не попытался взять Константинополь, присоединить Малую Азию или принять какие-либо меры для установления долгосрочного арабского господства. В результате через шестьдесят лет византийцы сумели перехватить инициативу и отомстить.

* * *

Согласно франкским летописям, Харун обменялся посольствами с императором Карлом Великим, который получил прекрасные подарки от «Царя Персии Аарона», включая водяные часы и слона[128]. Однако арабские историки не упоминают об этом эпизоде.

* * *

Должно быть, марш аббасидской армии в военное время представлял собой внушительное зрелище. Авангард состоял из легкой конницы, одетой в кольчуги, со стальными шлемами на головах и копьями в руках. Арабское копье было гибким, до двадцати футов длиной, и украшалось страусовыми перьями. В середине колонны двигалась пехота, вооруженная пиками, мечами и щитами, и стрелки со своими длинными луками. В центре конвоя брели тысячи верблюдов, нагруженных провизией, шатрами, оружием и снаряжением. Для больных и раненых предусматривались полевые госпитали и своеобразные носилки. Осадный обоз, состоявший из баллист, катапульт и другого инженерного оборудования, перевозился на верблюдах, мулах и вьючных лошадях.

В гуще воинов ехал сам Повелитель правоверных на великолепном боевом коне, сверкающем жемчугами и золотом, в окружении своих родичей и старших офицеров армии. Великолепие этого зрелища умножали блестящие форменные одеяния личной гвардии из ярких тканей, покрытых золотой вышивкой. Над армией реял лес флагов и знамен, так же щедро расшитых золотой нитью. Позади халифской свиты ехали евнухи и вереница густо завешанных паланкинов, в которых путешествовали избранные дамы из семьи халифа.

Когда армия достигала места, выбранного для ночной стоянки, авангард уже копал рвы и выставлял лагерную оборону. За короткое время выгружались шатры, и за несколько минут вырастал полотняный городе улицами, рынками и площадями. Повсюду зажигались лагерные костры, и скоро над ними уже кипели огромные котлы. После простой трапезы вокруг каждого костра собирались группы людей, которые коротали вечер с историями, стихами и песнями под аккомпанемент лютни или ребека, восточной виолы. Только после полуночи над огромным городом из полотна воцарялись тишина и спокойствие, пока громкие удары литавр не возвещали начало нового боевого дня[129].

* * *

Народное возмущение против Омейядов, благодаря которому Аббасиды пришли к власти, в значительной мере объяснялось большими налогами. Однако новая династия продолжала использовать те же методы. Недовольство вызывали не только сами суммы, взимаемые правительством, но еще и жадность и тиранические методы сборщиков налогов, которые не останавливались перед поркой и пыткой, чтобы отобрать у крестьян как можно больше денег. В частности, в Египте гнет сборщиков налогов переходил всякие границы, несмотря на периодически издаваемые разными халифами приказы, запрещающие применение насилия и пыток при сборе налогов.

* * *