Арабская империя

Наследуя халифат, Амин обязывался оставить Мамуна наместником всей Персии к востоку от Хамадана и никоим образом не вмешиваться в его дела. Равным образом ни Амин, ни Мамун не должны были мешать Мутамину исполнять его обязанности наместника Джазиры. На самом деле ясно, что подобное соглашение разделяло империю на три независимых княжества. На голову того, кто нарушит условия этого договора, призывалось множество проклятий, а чтобы засвидетельствовать соглашение и затем передать его подробности всем паломникам, были приглашены первые придворные, управляющие, военачальники и кади. Дубликат документа повесили в самой Каабе, но вскоре его сдуло ветром, так что современники с иронией говорили, что подобные соглашения легко срываются.

* * *

Харун ар-Рашид правил уже семнадцать лет, и все это время его самыми доверенными советниками и чиновниками были Яхья Бармакид и его сыновья. Джафар родился почти одновременно с самим Харуном, с разницей в один-два дня, и эти две семьи были настолько близки, что, говорят, Хайзуран часто кормила Джафара своим молоком, а жена Яхьи Бармакида порой давала грудь Харуну. В тревожный период халифата Хади, когда последний вознамерился лишить Харуна наследства ради своего сына, Бармакиды поддержали Харуна и подверглись из-за него тюремному заключению.

Когда Харун ар-Рашид наконец принял халифат, он не замедлил проявить благодарность и вверить управление империей Яхье Бармакиду и его сыновьям Фадлу, Джафару и Мусе. Насколько мы можем судить, они служили своему господину верой и правдой, но по ходу дела чрезвычайно обогатились. Точная бухгалтерия в то время еще не велась, и считалось естественным, чтобы чиновники, контролирующие доходы государства, богатели, чем Бармакиды и занимались. Их богатство было колоссальным, а дворцы по великолепию не уступали халифским; им принадлежало огромное количество рабов и вольноотпущенников. Обладая в течение многих лет почти неограниченной властью, они обросли множеством верных им людей, и их щедрость и гостеприимство производили огромное впечатление. «Щедрый как Джафар Бармакид» — это сравнение вошло в поговорку.

Безусловно, невозможно править империей, не наживая врагов, и Бармакиды не были исключением. Естественно, многие придворные завидовали этой династии внутри династии. Они всегда готовы были помочь жалобщикам или же сами то и дело вворачивали словцо с целью настроить Харуна против его фаворитов или пробудить в нем зависть. Тем не менее в течение семнадцати лет все усилия соперников Бармакидов оказывались тщетными. Бармакиды принадлежали к благородной персидской семье. Хотя арабские историки называют первого из них, Халида, ибн Бармаком, на самом деле титул Бармак носили верховные жрецы храма огнепоклонников в Балхе. Возможно, присутствие персов на высших государственных должностях способствовало объединению персидского и арабского этносов, которое уже шло полным ходом. Тем не менее многие арабы в дворцовых кругах выступали против того, чтобы персы пользовались властью. Одним из их главных противников был Фадл ибн Рабин, управляющий дворца.

Бармакиды покровительствовали литературе. Вот с какими строками якобы обратился Яхья к своему сыну Фадлу:

Пусть погоня за славой, что сил и трудов не жалеет,
Только днем, о мой сын, твоим сердцем всецело владеет.
И разлуку с любимой весь день выноси терпеливо.
Но когда темнота наползает на мир боязливо,
Всякий грех под покровом ее уж не будет заметным,
Этот час посвяти ты желаниям сердца заветным.
Кто умен, тот лишь вечером утро свое начинает,
А глупец свои радости всем напоказ выставляет[122]

.

— несомненно, эти взгляды разделялись как халифом, так и его министрами.

Отличительной чертой вечерних пиршеств Харуна было обилие юмора, веселья, поэзии и музыки. Джафар Бармакид был одним из тех близких друзей, с которыми он проводил свои ночные пирушки. Он также очень любил свою незамужнюю сестру Аббасу и часто призывал ее к себе. Однако в соответствии с условностями того времени Аббаса не могла появляться в присутствии Джафара без покрывала, так что Харуну приходилось ограничиваться обществом либо одного, либо другого из них.