Арабская империя

Скажем справедливости ради, что Джунейд, по-видимому, не страдал самонадеянностью или, возможно, наконец понял, что биться не на жизнь, а на смерть с кочевыми племенами в заснеженных горах Центральной Азии труднее, чем дарить халифским женам драгоценные ожерелья в Дамаске. Во всяком случае, он прислушался к советам своих более опытных подчиненных и после долгой и рискованной кампании, сопровождавшейся большими потерями, тюркский каган был вынужден отступить в свою собственную страну, так что летом 730 г. Джунейд ибн Абд ар-Рахман вновь завладел Самаркандом и Бухарой.

Арабские неудачи за Амударьей, без сомнения, окрылили хазар, обитавших по ту сторону Кавказа, поскольку летом 730 г. они покинули свои пределы, вторглись в Азербайджан, разбили арабские силы, убив их военачальника, и заняли Ардебил. И только тогда, когда прибыл брат халифа, неутомимый Маслама ибн Абд ал-Малик_: удалось изгнать их и оттеснить назад через Дербентский проход в область к северу от Кавказа. Прежде чем вернуться в Сирию, беспощадный Маслама вторгся в их страну, взял штурмом множество городов, захватил пленников, угнал в рабство женщин и детей, выжег поля и деревни, попутно убив сына хазарского кагана. Затем он провел год, строя укрепления в Дербентском ущелье, чтобы предотвратить новые вторжения хазар в будущем. В 732 г., по уходе Масламы ибн Абд ал-Малика, наместником Джазиры и Азербайджана стал Марван ибн Мухаммад ибн Марван[78].

По ходу дела интересно отметить, что Римская империя более трех столетий билась за то, чтобы удержать варваров на линии Рейн — Дунай, в то время как арабы в течение приблизительно такого же периода отражали натиск тюрков и монголов в Центральной Азии на пространстве между Кавказом и Гиндукушем. Слабея, обе империи постепенно сдавали позиции, вербуя варваров в свои вооруженные силы в качестве наемников. В конце концов обе империи были сломлены и уничтожены теми самыми варварами, с которыми они так долго воевали, но между делом принимали их в свои собственные армии.

Наместником Хорасана стал Асад ибн Абдаллах. Летом 737 г. он предпринял карательную экспедицию против Хуттала, где захватили множество овец и пленников. Многие жители даже бежали через границу на китайскую территорию. В октябре арабская армия отступила и разбила лагерь на северном берегу Амударьи, чтобы отдохнуть и распределить добычу. Каган тюрков, который в предшествующие годы стал источником стольких хлопот на границе, что арабские солдаты прозвали его «старым надоедой», в тот момент, казалось, не представлял опасности.

Неожиданно местный вельможа известил Асада ибн Абдаллаха, командовавшего армией, о приближении кагана. Однако военачальник не поверил этому рассказу. «Наверное, всего лишь обычное паникерство», — был его ответ. Затем нежданно-негаданно на расстоянии всего мили или двух показались тюрки. Можно было видеть приближение их разведки, рассыпанных здесь и там всадников. Первой мыслью арабов, застигнутых врасплох, рассеянных и неорганизованных, было укрыться от неприятеля за рекой. Началась настоящая паника. Асад, который даже при таких обстоятельствах не желал оставлять всю добычу, приказал каждому воину взять с собой хотя бы по овце. Все в суматохе бросились в реку, которая местами была слишком глубока для перехода вброд. Некоторые, сражаясь с брыкающейся овцой, упали в воду с коней, и, наконец, Асад крикнул, чтобы овец бросили. Войска все еще переправлялись, когда тюрки появились на берегу, захватив массу снаряжения, угнанных овец, лагерную обслугу и множество арабских пленников. Затем, почти не медля, они тоже бросились в реку по пятам арабов, которым только-только удалось устроить лагерь и занять позицию. От катастрофы их спасло только наступление темноты.

Во время дележа добычи из Хуттала Асад послал еще до появления тюрков свою немалую долю вперед в сторону Мерва. На следующее утро, тревожно всматриваясь в предрассветные сумерки со своих позиций, арабы не увидели никаких врагов. Ночью каган отправился в погоню за арабским обозом.

Тюрки собрали огромную армию, о чем не было известно арабской разведке, должно быть, отличавшейся необыкновенной беспечностью, и Асад обнаружил, что подавляющее численное превосходство отнюдь не на его стороне. Он выступил с опаской, но каган уже захватил обоз, хотя арабская армия, которая осторожно маневрировала, не переходя к действиям, сумела освободить кое-кого из уцелевших. Затем Асад отступил и заперся в городе Балх, оставив Хорасан без защиты. Перепуганные арабы собрались на военный совет. Некоторые рекомендовали наместнику остаться в стенах Балха и отправить к халифу гонцов с просьбой о подкреплении. Другие предлагали выйти, миновать тюрков усиленными маршами и занять Мерв, столицу Хорасана, пока до нее не успел добраться каган. Прочие, более смелые, выступали за то, чтобы дать бой, даже при численном перевесе неприятеля.