Арабская поэзия средних веков

Терпенье, друзья! Пусть свобода — не скоро,
Терпенье — сердец благородных опора.

Немало томилось в цепях бедняков,

Но вызволил узников бог из оков.

И если я ныне — беспомощный пленник,

То в этом повинен презренный изменник;

И если б я знал, что случится со мной,

Пришел бы с копьем и в кольчуге стальной.

Соратники, верьте словам моим правым:

Я — ваш знаменосец в сраженье кровавом!

О всадник, тоскуют отец мой и мать,

Привет им от сына спеши передать.

Жена, я тебя никогда не забуду,

С тобой мое сердце всегда и повсюду:

Представ перед богом, достигнув конца,

Сперва о тебе вопрошу я творца.

А если зарыть меня стража забыла,

У коршуна будет в зобу мне могила.

Ибн Абд Раббихи Перевод М. Кудинова

^{331}

«О, как он страшен для врагов…»

^{332}

О, как он страшен для врагов, меч грозный полководца!
Пред ним разверзнется земля, рекою кровь прольется.

Он карой для неверных был, когда в душе их черной

Горела ненависть огнем, вздымаясь непокорно.

Как будто нападает лев, вдруг выскочив из чащи,

И грозен гневный рев его, и грозен взор горящий,

Который словно бы узрел, что смута за собою

Ведет людей во всех краях и всех готовит к бою.

Как много блещущих мечей в огромном войске этом!

Не надо зажигать огня — мир озарен их светом.

Начав поход во тьме ночной, вел полководец войско.

В груди у воинов его пылает дух геройский.

Лавиной мчатся кони их, поджары и высоки,

И каждый всадник — как валун в грохочущем потоке.

Когда кипит на копьях бой и смерть простерла крылья,

Глаза у воинов горят, как угли в тучах пыли.

И, разгромив своих врагов, они им платят местью,

И если здесь не отомстят, в другом захватят месте.

Победоносный Насир их ведет^{333}

, не зная страха,И войско следует за ним под знаменем Аллаха.

Когда отряды на конях то знамя окружают,

Мрак всеобъемлющий они в тот миг напоминают.

Все дальше движутся войска, идут в ночи беззвездной,

Клубится облаками пыль над их громадой грозной.

Они на вражескую рать обрушатся жестоко,

Как будто сшиблись две реки, смешались два потока.

Но храбрых битва не страшит, и воин настоящий

Подобен льву, чей рев летит над потрясенной чащей.

Завеса темная висит, и смутным стало зренье —

То между небом и землей повисла пыль сраженья.

И распростертые тела, уж ничему не внемля,

Как облетевшая листва, здесь устилают землю.

Людские головы в ныли валяются повсюду,

И кажется, что диких тыкв здесь раскидали груду.

А по реке плывут тела, которые когда-то

Гордились силой, а теперь истерзаны, разъяты.

И кони наступают здесь на кости человечьи,

Которые индийский меч так яростно увечил.

«Как заставляют встать…»