Арабская поэзия средних веков

Ужель потому ты заплакал, что грустно воркует,
Другой отвечая, голубка в долине зеленой?

Иль прежде не слышал ты жалоб и стонов голубки?

Иль прежде разлуки не знал ты, на боль обреченный?

Иль ты не видал, как заветное люди теряют?

Иль так же, как ты, ни один не терзался влюбленный?

Да брось ты о Лейле вздыхать: тот, кто любит, — несчастен,

И страсть, без надежды, томится в душе потрясенной.

«Только тот — человек…»

Только тот — человек, тот относится к людям, кто любит.
Кто любви не изведал, тот нравом бесчестен и зол.

Я ее упрекал, но она мне сказала: «Клянусь я,

Что верна я тебе и что день без тебя мне тяжел.

Ты ко мне приходи, если этого сильно ты хочешь,

Ибо я еще больше хочу, чтоб ко мне ты пришел».

«О Лейлы ласковый двойник…»

О Лейлы ласковый двойник, ты будь ко мне добрей:
Недаром другом я тебя избрал среди зверей!

О Лейлы ласковый двойник, не убегай отсель,

Быть может, долгий мой недуг ты исцелишь, газель.

О Лейлы ласковый двойник, мне сердце возврати:

Оно, как бабочка, дрожит, зажатое в горсти.

О Лейлы ласковый двойник, ты мне волнуешь кровь,

И ту, что не могу забыть, напоминаешь вновь.

О Лейлы ласковый двойник, со мной часок побудь,

Чтоб от больной любви моя освободилась грудь.

О Лейлы ласковый двойник, не покидай лугов,

Да вечно будешь ты вдыхать прохладу облаков.

Ты так похожа на нее, ты — счастье для меня,

И я поэтому тебе — защита и броня.

Тебя на волю отпущу, ступай ты к ней в жилье.

Спасибо ей за то, что ты похожа на нее!

Твои глаза — ее глаза, ты, как она, легка,

Но только ножки у тебя — как стебли тростника.

Весь божий мир, о Лейла, вся безмерность естества

Мою любовь, мою печаль в себе вместят едва!

Мне всё напоминает дни, когда с тобой вдвоем

Мы шли в степи, цвела весна — те дни мы не вернем!

Свой взгляд горящий от тебя пытаюсь отвести,

Но он упорствует: к другой нет у него пути.

Быть может, если по земле пойду как пилигрим,

С тобою встречусь я в горах и мы поговорим?

Душа летит к тебе, но я ей воли не даю:

Стыдливость в этом усмотри природную мою.

О, если б то, что у меня в душе сокрыто, вдруг

Тебе открылось, — поняла б, что я — хороший друг.

Спроси: кому когда-нибудь утяжелял я путь?

Спроси: я причинял ли зло друзьям когда-нибудь?

«Мне говорят: «В Ираке она лежит больная…»