Арабская поэзия средних веков

Омар ибн Аби Рабиа Перевод С. Шервинского

^{119}

«Соседка, скажи…»

«Соседка, скажи, чем утешилась наша сестра
В долинной развилине, где Азахир и Харра?»

Сказала — и, видя, что нет ни врага, ни предателя,

Свернули с лужайки на гладкое темя бугра,

Где ветви свои опустили высокие пальмы,

А почва была от недавнего ливня сыра,

На листьях роса прилегла, как туманное облако,

Которого выпить не в силах дневная жара.

Сказала: «Когда б в эту ночь мои грезы исполнились,

И внука Мугиры наш дом приютил до утра!

Когда разойдутся докучные люди, — о, если бы

Нас тень осенила полою ночного шатра!»

А я говорил: «Дни и ночи о ней лишь я думаю.

Седлайте верблюдов! Сегодня в дорогу пора!»

А те увидали, что пыль под ногами верблюжьими

Клубится вдали, где отлогая встала гора.

Сказала соседка: «Гляди, присмотрись же! О, кто это

Плывет по пескам на верблюде белей серебра?»

И та отвечала: «То Омар, клянусь, я уверена.

Бурнус узнаю, я достаточно взором остра».

«Ужели?» — воскликнула. Та отвечала:

«О, радуйся! То встреча желанная, — будь же душою бодра!»

Любимая молвила: «Значит, желанья исполнились.

Легко, без заботы, без горести — словно игра…

Что он завернет в нашу сторону, я и не чаяла,

С одной лишь мечтой коротала свои вечера.

Но тайную встречу всевышняя воля ускорила,

Тревогу души успокоила вестью добра».

И спешились мы, и сказали приветствие девушке.

Потупясь, она приоткрыла ворота двора.

Сказала: «Салям! Для верблюдов укрытие темное

Найдется до часа, когда засияет Захра^{120}.

И если как гости у нас вы сегодня останетесь,

Окажется завтра счастливей, чем было вчера».

Мы скрыли верблюдов, к молчанью верблюды приучены,

Спят тихо, покамест их шерсть от росы не мокра.

Укрылись и мы, а меж тем сторожа успокоились,

В пустыне уже не видать ни огня, ни костра.

Вот вышла, три девушки с ней, изваяньям подобные,

Газелью скользнула, летящего легче пера.

О, весть приближенья! Она словно ветром повеяла,—

Так сладок весной аромат лугового ковра.

Сказала: «Хваленье Аллаху, клянусь я быть верною.

И ночи хвала, — эта ночь и добра и мудра!»

«Вы, суд мирской!..»