В стан я племени прибыл, чьих воинов славны дела.Было время покоя, роса на пустыню легла.Там я девушку встретил, красивее всех и стройней,Как огонь, трепетали запястья и бусы на ней.Я красы избегал, нарочито смотрел на других,Чтобы чей-нибудь взор не приметил желаний моих,Чтоб соседу сказал, услаждаясь беседой, сосед:«Небесами клянусь, эта девушка — жертва клевет».А она обратилась к подругам, сидевшим вокруг,—Изваяньем казалась любая из стройных подруг:«Заклинаю Аллахом — доверюсь я вашим словам:Этот всадник заезжий пришелся ли по сердцу вам?К нам войти нелегко, он же прямо проходит в шатер,Не спросившись, как будто заранее был уговор».Я ответил за них: «Коль приходит потайный женихНа свиданье любви, никакой ему недруг не лих!»Радость в сердце влилась, как шатра я раздвинул края,А сперва оробел, хоть вела меня воля своя.Кто же к ней, белолицему солнцу в оправе зари,Не придет повидаться, лишь раз на нее посмотри?
«Возле крепости Амир…»
Возле крепости Амир я вспомнил, подруга, тебя,У колодца я вспомнил — слеза из очей излилась.Значит, здесь и привал верблюдицам легким моим,Если путь и далек, не спешим мы на этот раз.Сам с собой говорить я стал о своей Зайнаб,И слова о любви не скудели, к любимой мчась.Вспоминаю о ней, когда солнце приходит к нам,Вспоминаю о ней, когда солнце уходит от нас.Много женщин кругом — со мною она лишь одна,Я стихи лишь о ней слагаю, у сердца учась.Если кто заслужить благосклонность хочет мою,Пусть в речах его будет восторгов моих пересказ.Если взор затуманится, я говорю: «Может быть,Это образ Зайнаб туманит зрачки моих глаз?»Если ноги в пути онемеют, вспомню ее,—И уже ободрился и боль в ногах унялась.