Арабская поэзия средних веков

Посмотри на останки, которые кладбищем серым
Средь долины кривой меж Кусабом лежат и Джарейром^{129}

.

Обиталищ следы замели, проносясь, облака,

Их при ветре лихом завалили наносы песка.

Будто видятся там письмена, но минувшего были

Под набегами бурь затянулись покровами пыли.

От кочевья былого теперь не найдешь и следа —

А шумела здесь жизнь и стояла шатров череда.

Обитала здесь та, что паломницей шла между нами

И, дорогу прервав, Сатану побивала камнями.

Здесь она мне сказала, едва загорелся рассвет,—

Я тогда не смутился и дал ей достойный ответ —

Мне сказала она: «Если друг покидает подругу,

Хочешь ты, чтоб она заплатила ему за услугу»?

Я ответил: «Послушай и слушай меня до конца:

Тот, кто слух преклоняет к наветам лжеца и льстеца,

Да боится, что дружбу он дружбой лукавой погубит:

Друг, свой выхватив меч, надоедливый узел разрубит.

Что я думаю, слушай, коль это самой невдомек,—

Укоряешь меня, я терплю за упреком упрек,

Слишком долгий мы срок друг от друга вдали кочевали,

Я наказан уж тем, что при мне ты всегда в покрывале!

Ты ведь знаешь — как солнцем, твоим я лицом осиян.

Лица женщин других для меня — темнота и туман».

«Я жаждал и ждал…»

Я жаждал и ждал, но ты не пришла, лежу я без сна,
И мысль об Асма мне душу томит, как тяжесть вина.

Когда б не судьба, не стал бы я жить — не настолько я глуп —

В далеких местах, где крепость Гумдан^{130} и зеленый Шауб^{131}.

Здесь мучит меня лихорадка моя уж целых три дня,

Едва отойдет от постели — и вновь навещает меня.

Когда бы я в дар Эдем получил с прозрачной рекой,

Добрел бы до врат, но двинуть, увы, не смог бы рукой.

Ты, желтая хворь, и братьев томишь, их стон в тишине —

Как жаворонков ослабевшая песнь в пустынной стране.

Когда бы в Сувайке^{132}

видела ты, как озноб мой лих,Как тяжело мне, больному, сдержать двугорбых моих,

Ах, дрогнула б ты от любви, поняла б, что я изнемог,

Горючих слез полился б из глаз обильный поток.

Иль я не люблю любимых тобой, кого ни на есть?

Коль встречу я где собаку твою, так воздам ей честь.

Асма не придет, — для чего ж я зла и лжи избегал?

Я чист, меня перед ней язык клеветы оболгал.

Не верь же тому, кто нам желает сердечной муки,

Кто хочет, чтоб мы влеклись по бесплодным степям разлуки.

«В пути любимая наведалась ко мне…»