Арабские поэты и народная поэзия

Наличие персонажа «вредитель» в лирической арабской поэзии, как пишет Б. Я. Шидфар, наводит на мысль о непосредственной связи любовных стихотворений газаль с эпосом: «вредитель» имеется в волшебных сказках разных народов [159, с. 219]. Так, у всех народов широко распространены сказки о чудесном противнике, которого герой побеждает, после этого женится на освобожденной им девушке, принцессе, царевне, при этом герою помогают чудесные помощники. Основные персонажи в арабских народных песнях и арабской лирике тоже таковы: герой, предмет любви, противник, помощник (об этой категории персонажей будет сказано ниже). В арабских песнях и стихотворениях об антагонисте, противнике, вредителе четко прослеживается нравоучение, они не лишены дидактического момента, что роднит лирическое произведение с народной сатирической, морализующей сказкой или басней. Здесь суть нравоучения обычно такая: «Тот, кто поверит и последует совету вредителя,— раскается, ему будет нанесен вред» или: «Тот, кто покидает любимого или любящего человека ради развлечения с другим, поступает неправильно и раскается».

Приведем примеры из классической и средневековой лирики — из стихов Меджнуна:

Что ж, возможно, сплетники (вашуна, 4) скажут,
Что я пылаю любовью (‘ашик, 3) к тебе.
Да, они правы — моя любовь (хабиба, 2) — ты,
Даже если другим ты и не нравишься.

[196, т. 2, с. 61]

Из стихов Абу-л-Фараджа ал-Вава Дамасского:

Дай мне, приятель, вина — красного, как огонь!
Забудь, что твердят ханжи (‘азул, 4).
Разве не видишь, как ночь победила зной и свежий ветер повеял?

[70, с. 313]

Из маввалей Йусуфа ал-Магриби:

Прошу, Аллах, завистника (хасуд, 4) порази,
Ибо из-за него разрушился наш союз.Между нами был мир, а обернулся войной.Завистника, порицающего (лама, йалуму, 4) и поутру, грыжей, Аллах, порази.

[89, л. 51]

Аналогичные примеры мы находим в современной лирике на литературном и разговорном языках. Из стихов Ахмеда Рами:

О тот, благосклонность (рида’, 1) которого только мечта,
И бессонница (сухд, 3) из-за него — тоже мечта.
Даже охлаждения (джафа’, 3) его я теперь лишен (махрум, 3).
Но пусть были бы долгими горькие дни:
То было прекрасное время — завистник (хасид, 4) был и соперник (‘азул, 4).
Теперь ушел мой завистник (хуссад, 4) и скрылся куда-то соперник (‘авазил, 4).
Я, глупец, погасил огонь (нар, 3) и остался во тьме.
О ты, кто с легким сердцем принял разлуку (би‘ад, 3) со мной!
Ум мой в смятенье (ихтар, 3):
Уж не буду я счастлив свиданьем (виcал, 1) с тобой,
И слез не пролью при разлуке (хаджр, 3).
Ах, терзают мученья (‘азаб, 3), утрата (хирман, 3),
И не сплю (сахран, 3) я ночей.
А ты, словно призрак (тайф, 2), бродишь рядом со мной.
Изнываю от страсти (ваджд, 1) в бесплодной тоске,
И часто потоки слез бегут по щекам моим (дам‘и ‘а-л-худуд джари, 3).

[200, с. 284]

Из стихотворения Абдаллы ат-Таййиба «Слова соперниц»:

Соперницы (‘авазил, 4) укололи: она никогда не вернется,
И я почувствовал боль от ядовитых слов.
Но этим соперницам хуже,— они ведь завидуют ей (хасад, 4),
А сами, сказать по правде, в служанки ей не годятся.

[240, с. 147]

Из тунисской народной поэзии: