Арабские звезды сияют ярче

Несколько дней Орлик не выходил на работу, на звонки не отвечал, хотя поначалу его трубка принимала сигналы, потом перестала. В деканате забеспокоились, все же доцент не молод, отправили к нему студентов, те вернулись ни с чем. И закрутилась машина – поступило заявление в полицию о пропаже человека, но сначала следовало попасть в его квартиру и проверить, может, Орлик там. Процесс ускорили соседи жалобой на трупный запах.

Квартиру вскрыли, и да – хозяин оказался там. Конечно, стало известно, что живым Орликом интересовался молодой человек из СК по фамилии Сорин, так Терехову перекинули еще один труп, мол, берите его, он ваш законный, раз вы к нему посылали оперативника.

Пролежал Орлик дома примерно дня четыре в наглухо закрытой комнате, лежал в глубине огромной квартиры, поэтому соседи так поздно учуяли наличие трупа под боком, ведь трупный запах просачивается сквозь стены. Терехову не повезло – Коноплеву прислали, но на этот раз она управилась со скоростью метеора, вскоре Орлика увезли в черном мешке. Помещение обработали химическим составом и дезодорирующими веществами, проветрили, все это время группа Павла ждала своего часа, опрашивая соседей.

– Ничего себе, квартирка, – осматриваясь, сказал Феликс. – И он что, жил здесь один?

– Да, – сказала пожилая женщина из двух приглашенных понятых, второй мордастый мужчина лет сорока. – Михаил Спиридонович был одиноким.

– Зачем же ему такая огромная квартира? – не унимался Феликс. – Сколько здесь комнат, пять?

– Семь, – ответила женщина. – Самая маленькая гардероб.

Павел тоже для начала осматривался. Дом из сталинского наследия и строился не для простых граждан, а для элиты тех времен, комнаты здесь очень большие. Как выяснилось раньше, Орлик купил две квартиры, из них сделал себе просторные апартаменты. Это не все. Комнаты напичканы по определению Феликса «дорогим барахлом», это и ковры, и явно раритетные вазы, и скульптурки, и посуда, и чего тут только нет. Мебель в комнатах дорогая, не из прессованных опилок, а из дерева и в основном темная, только в кабинете и спальне светлая, то есть еще дороже.

– Разумеется, сам он не убирал, – сделал вывод Павел. – Не подскажете, как найти домработницу?

– Посмотрите в его телефоне, ее зовут Алина.

Женя Сорин приступил к поискам смартфона, так как помнил, что Орлик мял пальцами-сардельками смартфон, кстати, неприлично дорогой для преподавателя. Появился оперативник из группы, которая сюда приехала первой:

– Павел Игоревич, сейф обнаружили, что делать?

– Вскрывать, – дал указание Терехов.

– Там крутой сейф, его не просто вскрыть.

– А вы автогеном, – пошутил Феликс.

Автоген, конечно, штука хорошая, а специалисты в этой области лучше, пришлось вызвать их, так как сейфы, особенно крутые, скрывают такие же крутые тайны. Перерыли все, но смартфон, о котором твердил Сорин, не нашли. Это более чем странно, если учесть, что трубка всегда находится с ее владельцем.

– Значит, здесь кто-то был в момент смерти Орлика, – сообразил Феликс. – Он и унес смартфон. Выходит, там есть опасные для гостя сведения?

– Павел Игоревич! – позвали из глубины квартиры. – Сейф готов!

– Идем, посмотрим, на тайны простого доцента, жившего на столь широкую ногу, что раздирает любопытство, как ему это удалось.

Сейф большой. Нет, очень большой. И сделан по последнему слову техники – с двойным кодом, наглухо припаян к стене, плюс запаян в железный футляр, плюс скрыт от случайных глаз шкафчиком из дерева, плюс расположен в гардеробной за стойками с одеждой. Как сказал один опер – хрен найдешь. Но нашли и вскрыли, на то он и обыск.

Внутри сейфа четыре полки. На нижней – папки явно с бумагами, на средней – шкатулки, на третьей два пистолета, на четвертой – пачки денег, перетянутые резинками. Оперативник из группы, вынимая пачки и складывая на поднос для посуды, который держал его коллега, вел счет:

– Евро… Еще евро… Доллары… Нет, отдельно положи, по кучкам, тут намечается третья кучка – рублики, еще и еще… Пятитысячные. Чую, денежки нажиты непосильным трудом. Еще доллары… Охренеть!

– Куда это? – спросил тот, который держал поднос.

– В гостиную, – ответил Павел. – А тут что?

Феликс достал шкатулку, открыл и присвистнул:

– М-да, Павел Игоревич, мы здесь надолго. Я пошел звонить Насте.

Всего три шкатулки, инкрустированные цветными породами дерева и с росписью. В самой большой хранились драгоценности, да не мелочь, которой заполнены ювелирные салоны, а серьезные украшения с крупными камнями. В шкатулке чуть поменьше – часы в коробочках, да, одни часы в дорогих оправах, это видно и невооруженным глазом, всего семь штук. Третья небольшая, в ней хозяин хранил монеты, само собой, злотые, среди них оказались навскидку исторические, во всяком случае, датированы семнадцатым и восемнадцатым веком, большая часть – современные, выпущенные к определенным датам.

– Начинайте опись, – распорядился Павел. Видя кислые выражения оперативников и их главного, он вздохнул, добавив: – Сочувствую, но ничем помочь не могу. Идите, мы сейчас тоже подойдем.