Арабский аноним XI века

Отметим также частое неправильное употребление алиф ал-викайа: по аналогии с глагольными формами множественного числа он часто употребляется переписчиком вообще для долгого у на конце слова: *** вместо ***[227]. Допускается, как правило, перенос слова *** в положении между именем сына и отца на следующую строку без алифа[228].

Долгое а в средине слова часто обозначается с помощью вертикальной фатуи вместо ***, например *** вместо ***; *** вместо ***[229] и др., а также в некоторых именах: *** вместо ***, *** вместо ***, *** вместо *** и др. Долгие гласные обычно снабжаются сукуном ***, ***, ***, ***; йа на конце слова, обозначая долгое и, обычно пишется с двумя точками под буквой, а иногда внутри буквы: ***, ***. Под влиянием этого долгого и с двумя точками часто пишется также и алиф максура: ***[230], ***[231], ***[232]. Самое написание алифа максуры непоследовательно: наряду с передачей его через ***, нередко встречается написание через ***: *** — ***[233], *** — ***[234].

Для различения букв сходного начертания (*** — ***[235], *** — ***, *** — ***[236], *** — ***) употребляется особый значок — ^v; в начале и в середине слова буква *** имеет подстрочный знак ***, а *** имеет подстрочную хамзу или надстрочный значок ^v[237].

Из других палеографических особенностей нашей рукописи представляет интерес передача некоторых собственных имен и географических названий иранского происхождения при помощи дополнительных знаков, например: ***; ***; ***; ***; ***; ***[238]: Махуйах; Йаздуйах; Джапалак; Низак; Машан; Байхак.

Присутствие этих знаков в нашей рукописи заслуживало бы особого внимания в связи с общей сложной проблемой изучения возникновения и бытования системы знаков для передачи звуков персидского языка, однако по вполне понятным причинам мы не можем здесь останавливаться на этом. Нам хотелось лишь обратить внимание на самый факт наличия их в списке XIII в., а по-видимому, и в самом автографе рассматриваемого сочинения, датируемого XI в., что может быть небезынтересным для историка мусульманской палеографии.

НАЧАЛО КНИГИ ИСТОРИИ ХАШИМИТСКОЙ АББАСИДСКОЙ ДИНАСТИИ

/235б/ Во имя Аллаха милостивого, милосердного

Слава Аллаху, великому в сущности своей, извечному в своих свойствах, справедливому в своем решении, мудрому в своем деянии и в своем соизволении, нет истока его началу и нет предела его концу, — славой, которая увеличивается и не уничтожается! И да благословит Аллах Мухаммада, печать пророков и лучшего из тех, кто ходит под небом, род и семью его — избранных, и тех, кто следует им в благих деяниях!

А затем, помог [мне] Аллах всевышний собрать то, что просил ты, — да продлит Аллах твою жизнь и да охранит он тебя и да охранит он благоденствие через твое посредство и [да охранит он его] у тебя! — а именно, рассказы о праведных халифах, ведомых истинным путем — благоволение Аллаха да будет над ними всеми! — небольшое краткое повествование об их образе жизни и обычаях, [доведенное] /236а/ до того времени, когда они вернулись к благоволению Аллаха[239] — славно его могущество! — и рассказы о царях из сынов Умайи, которые встали на их место и назвались их титулом[240], и о том, как держал себя каждый из них, как он правил своими подданными, справедлив или несправедлив был его суд, что доброе он носил в себе и что злое было в его образе жизни и действий.

Так же [будет] и когда мы приступим к изложению истории хашимитской аббасидской династии — да укрепит ее Аллах вдали и вблизи и да распространит ее на восток и запад! — и здесь мы будем следовать прежнему способу [изложения], выражаясь сжато и сокращая [повествование], опуская длинноты и избегая подробностей, хотя близость к ней по времени, непрерывность устной передачи от предшествующих поколений к последующим, а также множество достоинств [этой династии], обширность ее добродетелей, ее чистота от примесей и пороков, незапятнанность новшествами[241] и всем сомнительным побуждают к подробным объяснениям и пространности речи.

И поистине она была благословенной династией, которая возвратила дела к [твердому] порядку[242] и вручила [право] решать и судить лучшим из них[243]. И взросли в ее время ученые и законоведы, и благодаря ей возвысились передатчики предания о Посланнике и чтецы Корана; благодаря рвению приверженцев ее процвели адаб и адибы[244]. Дети от блуда не были в ней причисляемы к благородным братьям и отцам и в стремлении помочь им добиваться благ этого бренного мира и содействовать им в достижении преходящих тленных благ их не женили на дочерях и тетках, обходя равных[245]. /236б/ И не проклинали при ней с их минбаров праведного предка и непорочного имама[246] — да будут над ним благословения Аллаха! — по причине заблуждения, вражды, неверия в Аллаха всевышнего и лицемерия.