Арабский халифат. Золотой век ислама

Мухаммед ибн Али осудил Хидаша, но не раньше его смерти. Говорят, что он был подлым врагом, сеявшим плевелы среди пшеницы, совратителем и притом вождем народа, как если бы он снизошел на партию и ее организацию в уже готовом виде. Брошенную им приманку назвали хуррамитством. В действительности секта, которую он возглавлял и расширял, была хашимитской. Хуррамитство было не сектой, а общей вольнодумной тенденцией. Они протестовали против иудеизации ислама, как они это называли, то есть против его меланхолического пуританства; они хотели сохранить свои права на природу и удовольствия, поэтому присоединились к коренному иранскому язычеству. Также они могли находиться под влиянием социалистических идей, которые действительно прекрасно подходили для целей мавали. Как рассказывают, хуррамиты и равандиты возродили общность жен, которую прежде проповедовал Маздак. Вполне вероятно, что Хидаш не противился этой тенденции, но поддерживал ее и использовал к своей выгоде, но очень маловероятно, что это было камнем преткновения для Аббасидов. В то время они собирали вокруг себя еретиков; лишь позднее, достигнув цели, они отбросили их и стали ортодоксальными мусульманами. Вначале Аббасиды старались повернуть всевозможные течения шиитской оппозиции любого толка так, чтобы они лили на их мельницу. Их главная цель была негативной – сбросить Омейядов. О позитивной цели они умалчивали – захватить халифат для себя. Как правило, перед своими сторонниками они представали в роли не столько политических претендентов, сколько орудий переворота, которого желает Бог. На первое место они ставили не самих себя, а свое призвание, борьбу за правое дело против неправого. Они просили верности не себе и своему имени, а некоему неназываемому потомку Мухаммеда, кандидатура которого будет решена впоследствии. Даже среди их основателей, которые, надо думать, были посвящены во все, были те, кто лишь позднее стал ясно представлять себе истинную цель. Они всеми силами старались скрывать, что эта цель состоит в смещении Фатимидов, и создавали впечатление, будто работают на них, представая в Хорасане и других областях мстителями за мучеников-Фатимидов; еще менее они могли отвергать и отрицать другую ветвь шиизма, в чьей поддержке они нуждались для того, чтобы сбросить Фатимидов. Шииты могли верить во что хотели и жить так, как хотели; для Аббасидов это были второстепенные вопросы. В первую очередь их заботило то, чтобы шииты оставались их приверженцами. Вольнодумство хашимитов их не волновало, но что имело для них первостепенное значение, так это независимая организация партии в Хорасане вследствие крупного восстания под предводительством Хидаша. В Мерве был сформирован местный комитет, который, разумеется, не желал оставаться на коротком поводке у Куфы, притом что отнюдь не отказывался от верности самому Мухаммеду ибн Али. Однако возникла опасность, что в Хорасане бразды могут выскользнуть из его рук, ведь он держал их только через Куфу. Поэтому он воспользовался личным авторитетом, которым еще обладал среди хорасанских вождей, чтобы заставить их отказаться от независимости и подчиниться визирю в Куфе, и в конце концов ему с трудом удалось переманить на свою сторону их лидера Сулеймана ибн Касира. Хотя в 120 году от хиджры хорасанцы в Мерве отвергли куфийского визиря Аббасидов в Куфе, они оказали ему дружественный прием в 126 и 127 годах, а также передали ему собранные деньги. В иных случаях они доставляли деньги непосредственно имаму и посещали его не в Хумайме, а в Мекке. Паломничество давало революционерам удобную возможность беспрепятственно встречаться друг с другом. Личные отношения с имамом становились более активными и – из-за передачи денег – более реалистическими.

Ибрахим, сын и преемник Мухаммеда ибн Али, предпринял решительный шаг, чтобы полностью взять в свои руки бразды правления в Хорасане, отправив туда Абу Муслима. Происхождение его неизвестно, и рассказы о нем недостоверны. Известно, что он был не арабом, а иранцем, рабом или клиентом в Куфе. Еще в юности он обратил на себя внимание аббасидской партии, и Ибрахим решил привлечь его к себе. Он принял его в семью, посвятил в свои интересы и сделал доверенным лицом. В 128 году Абу Муслим получил постоянное положение как представитель священного семейства в Хорасане, где благодаря прежним частым приездам он был хорошо известен, и назначен главой. Время пришло. Мятежные арабские племена выгнали Насра из Мерва, и руки Омейядов были связаны повсеместно распространившимися восстаниями[273].