Арабский халифат. Золотой век ислама

О ходе битвы есть несколько отчетов, или, если точнее, компиляций отчетов, и отношение их друг к другу вызвало необычайно продолжительную дискуссию. Исторически важные различия встречаются нечасто. Время перед сражением, когда армии стояли друг против друга на небольшом расстоянии в Маскине и Баджумайре, Абдул-Малик использовал для того, чтобы вступить в переписку с вражеским лагерем, как в аналогичной ситуации до него сделал Муавия на том же самом месте. Иракцы не испытывали большого желания воевать, как показывает стих, процитированный на с. 123. Им никогда не были привычны дисциплина и послушание, и жестокие междоусобицы последних лет никак не улучшили ситуации. Политическая и военная верность была им совершенно неизвестна, они хотели бы каждый день менять своих эмиров, как девушка своих поклонников. Им говорили, что они будут биться не просто за Ибн аз-Зубайра и его брата, но за независимость Ирака и что они не должны позволить голодным сирийцам завладеть их богатой и плодородной страной, но все было бесполезно. Лучшим войскам под началом аль-Мухаллаба пришлось покинуть Мусаба, чтобы защитить Басру от хариджитов. Среди его басрийских воинов большие подозрения вызывали рабииты, мятеж которых он был вынужден подавить год назад. Большую часть своей армии он привел с собой из Куфы, откуда выступил в поход. Куфийцы не испытывали к нему расположения, и партия знати призвала его только по соображениям необходимости, чтобы помочь им в борьбе против Мухтара; при этом многие ненавидели его именно за то, что он щедро проливал кровь сторонников Мухтара. Таким образом, перед Абдул-Маликом стояла легкая задача. Он воспользовался своим средством воздействия на куфийцев. Сохранившиеся до нас стихи тогдашних авторов выражают опасения о вероломстве куфийцев, а все войсковые командиры, по крайней мере те, которые упомянуты по имени, были исключительно куфийцами. Район Исфахана, который он обещал более чем одному человеку в качестве награды за предательство, принадлежал Куфе, и там хозяйничали куфийцы. Мусаб не мог решиться на жесткую расправу с изменниками, с которыми Абдул-Малик состоял в переписке, и, несмотря на предупреждения, оставил их на своих постах. Человеком, который предостерег его и посоветовал предать их смерти, был Ибрахим ибн аль-Аштар, победитель битвы на Хазире. Он передал Мусабу полученное от Абдул-Малика письмо нераскрытым и заметил, что, вероятно, все командиры получили такие же письма, как он, но сохранили при себе. Он оказался единственным куфийцем, который сохранил верность, и в то же время самым выдающимся – ценное приобретение в подобной ситуации, достойный сын своего отца, победителя Сиффина. Его гибель в самом начале столкновения с врагом у монастыря предрешила поражение Мусаба. Аттаб ибн Варка отступил вместе с конницей; остальные вожди и главы племен нагло отказались подчиняться командиру и вообще не вывели свои войска на поле боя. В конце концов он остался на поле едва ли не один, что само по себе необычно и делает битву примечательной. Чтобы понять ее ход, не обязательно разбираться в тактике и стратегии. После того как его сын, всего лишь мальчик, ведь его отцу было только 36 лет, погиб у него на глазах, сам он, уже раненный множеством стрел, был повержен куфийским сакифитом Зайдой ибн Кудамой с криком: «Это месть за Мухтара!» Убайдуллах ибн Зияд ибн Забьян отрубил ему голову.

После этой не слишком почетной победы Абдул-Малик вошел в Куфу, принял клятву верности от племен и назначил своих чиновников в только что покоренных провинциях. Он сорок дней стоял лагерем в Нухайле, в том самом месте, где стоял Муавия с сирийской армией. В течение этого периода он также отправил аль-Хаджжаджа ибн Юсуфа в Хиджаз против Ибн аз-Зубайра. Так говорит аль-Хайсам ибн Ади в анонимном труде, с ним согласен аль-Вакиди. Он утверждает, что после падения Мусаба аль-Хаджжадж был послан в Мекку с двумя тысячами сирийцев, и это было в месяц джумада, то есть в тот самый, когда произошла битва у монастыря, или на месяц позже, поскольку это название относится к двум месяцам. Год он указывает как 72 год от хиджры. Он фактически не может указать никакого иного года, ведь осада Мекки, по его словам, началась не раньше 72 года и продолжалась до 73-го. Но как тогда он может относить битву к 71 году? На основании фрагментов его сочинений, которые дошли до наших дней, эту загадку решить невозможно. Тесная связь событий в Ираке и Хиджазе бесспорна, поэтому 72 год также считается годом падения Мусаба.