"Аратта". Компиляция. Книги 1-7 (СИ)

Аоранг стоял перед наковальней, сжимая в руках тяжелый кузнечный молот. Сердце его стучало от волнения. Только что Симах сложил железные пластины, ухватил клещами и сунул в горн. Нажал ногой на рычаг, нагнетая воздух в мехи. Подождал, пока металл запылает так же ярко, как само пламя в горне, густо посыпал каким-то черным порошком и снова опустил в пламя.

И вот разгорается сияющий слиток огня — поковка, как назвал ее юный сакон. В скором будущем ей предстоит стать таким же дивным кинжалом, какой Аоранг вчера увидел в доме Чаухана. По поводу которого, не желая ничего дурного, сказал нечто очень неудачное… А ведь хотел похвалить…

«Какая изысканная рукоять, — заметил он тогда, разглядывая висевший на стене кинжал в ножнах. — Вероятно, и клинок ей не уступает…»

Чаухан, усмехнувшись, снял оружие со стены и показал лезвие, вытащив его на несколько пальцев.

«Какая благородная форма, — принялся восторгаться мохнач. — Какие красивые накладки…»

«Накладки?» — поднял бровь Чаухан.

«Я имел в виду вот эти узоры на клинке — тут полосы, там извивы… Наверно, непросто было нанести на железо такой сложный орнамент?»

Чаухан тогда ничего не сказал — лишь переглянулся с сыном. А на другой день Симах позвал названого родича в кузницу.

«Хочешь поработать подмастерьем? Кое-что увидишь своими глазами…»

Аоранг с охотой согласился.

…Симах достал из горна полыхающую поковку, положил ее на наковальню. Ударил молотом и приказал:

— Бей!

Они принялись бить по очереди: сакон молотом поменьше, Аоранг — тяжеленной кувалдой. Мохнач внимательно смотрел, куда ударяет молот Симаха, и наносил удар туда же. Если немного промахивался с непривычки — сакон точным ударом исправлял огрехи подмастерья. В перерывах между ударами было слышно, как Симах что-то тихо поет — должно быть, заклинания…

Пылающий брусок понемногу уплощался. Искры летели во все стороны, прожигая черные точки в кожаных передниках, оставляя мелкие укусы на незащищенной коже.

— Бей, Аоранг!

Несколькими ударами сакон сложил заготовку вдвое, густо посыпал угольным порошком, снова сунул в горн.

— Сейчас — бей изо всех сил!

Аоранг обрушил кувалду на поковку. Во все стороны брызнули снопы искр. По раскаленному металлу текли огненные капли…

— Хорошо! — крикнул Симах. — Железо плачет — очищается!

Он снова сложил заготовку пополам, и снова, и снова. Пламя в горне гудело, взвиваясь. Аоранг бил и бил. Мохнач скоро потерял счет, сколько раз складывали металл. Раз пятьдесят, наверно. Аоранг обливался потом; его руки, чуть ли не впервые в жизни, дрожали от усталости. «Как саконы терпят такой жар? Они ведь тут целыми днями… Ух, как прожгло!» Он поглядывал на Симаха, но тому будто дела не было до жара и ожогов — только пламя плясало в черных глазах.

— А теперь не бей!

Аоранг, тяжело дыша, опустил кувалду.

— Бери вороток!

Симах положил на наковальню раскаленную поковку. Багровая на дальнем конце, ближе к Аорангу она начинала светиться желтым, а ее ближняя треть пылала, словно полуденное солнце.

— Надевай вороток! — приказал Симах. — А теперь крути! Крути! Медленней! Медленней… Стой! Готово!

Аоранг перевел дух, глядя на скрученный в тугую спираль металл. Кажется, ему удалось все сделать правильно и не испортить Симаху целый день труда.

Теперь он начинал понимать, откуда на кинжале Чаухана взялись «узоры»…

— Дальше тебе нельзя, — весело сказал тот, откладывая остывающую заготовку. — Дальше уже будет работать отец, а я буду ему помогать. Ну а сейчас пошли отдохнем…

* * *

Возле кузницы под навесом стояла бочка с водой. Аоранг вышел, глотая воздух, снял кожаные рукавицы и принялся плескать водой в горящее от жара лицо. Отняв руки от лица, расхохотался, — кажется, он только сильнее вымазался. Весь в грязи, поту, копоти, мелких ожогах, волосы паленые… Настоящий кузнец!

«Пора отправляться в путь, — подумал он. — Я и так тут задержался. У саконов хорошо, но потоп ждать не будет… Да и Рыкун… Сколько он еще будет меня ждать?»

Аоранг знал, что Рыкун бродит в горному лесу поблизости от селения. Он слышал его тоскливый зов вчера ночью. К сожалению, саконы тоже его слышали и очень насторожились. В Накхаране водились горные львы. Как бы саконы не решили, что в их долину забрел такой лев… А если Рыкун еще вздумает таскать их коз…

— Потом покажу тебе, как снимать окалину… — начал Симах, но вдруг осекся и с тревогой посмотрел вдаль.

— Слышал? За горами гремит!

Аоранг выглянул из-под навеса, всматриваясь в горы на западе долины. Но небо было ясным, лишь кое-где тронутым легкими облачками.

— А что такое? Думаешь, опять водяной смерч?

— Не хотелось бы! Вот только он нас в последнее время часто навещает… Только с начала весны уже трижды, да каждый раз все сильнее! Лишь бы снова речку не раздуло…

Аоранг задумчиво почесал подбородок. Борода у него, как у всех мохначей, росла еле-еле, и он даже не подпалил ее в кузнице.

— А где эта ваша Гремящая гора? — внезапно спросил он. — Далеко?

— Вон она. — сакон с поклоном указал на куполообразный холм в южной части долины.