Арбалетчики в Карфагене

А я жду, как они солонку освободят, да киваю с ухмылочкой. Дождался, значит, завладел и сыплю себе красный перец. Кавказоиды глядят, сперва продолжают лыбиться, потом как-то серьёзнее становятся, а я продолжаю перчить, у них там уже и морды гордых кавказских лиц вытянулись — ждут, как я буду это есть. А я что? Ем, с удовольствием ем. Доел, за чай принялся, а они переглядываются и всё глазами хлопают.

— У вас пельмени не остынут? — спрашиваю их.

Я ведь и чай свой уже допил, за сигаретами уже потянулся, а они всё глядят, к своим пельменям так ещё и не притронулись. Потом кавказоиды ещё раз переглянулись и глубокомысленно изрекли:

— Э-э-э-э, это оттого, что ты — казах! Русский так не может! — Вывернулись, гы-гы! Эх, было времечко… тьфу, будет.

Античные бабы, в отличие от наших современных, к порядку в доме с раннего детства приучены. Когда мужик ест или чем другим важным занят — под руку они ему не звиздят. Вот когда я откинулся и трубкой задымил — другое дело.

— В городе, когда Ганнибала не нашли, сперва слух разнёсся, что его убили или арестовали. Народ на рынке всполошился, хотели уже идти Совет громить, и ополченцы вместо охраны порядка сами готовы были к толпе присоединиться — представляешь, что было бы? — сообщила мне Велия.

— Ты-то, надеюсь, с ними не попёрлась?

— Да что мы, дуры? Мы с Софонибой, как увидели, быстренько закупились всем нужным, даже и не торговались, — и скорее домой. Мы же понимаем, что если беспорядки какие — лучше их дома переждать. А были такие, что и попёрлись, чтоб самим всё видеть и потом всем рассказывать…

— И кто им доктор? Их счастье, что всё обошлось, а случись вдруг заваруха — их бы первых же там по кругу и пустили.

— Да мы знаем. О том, что всё обошлось, нам тут уже соседка рассказала. Уже у самого здания Совета прошёл слух, что самого Ганнибала кто-то видел выезжающим из городских ворот с его собственной охраной, и тогда уже толпа успокоилась — пошумели, покричали, погрозили Совету кулаками и дубинками и разошлись. Соседка говорит, что к войскам он своим выехал. Соберёт армию, подступит к городу и снова порядок наведёт. Опять будете…

— Не будем.

— Нет, я понимаю, что у ворот вас не будет, а для Ганнибала и его войска они сами откроются, как и в прошлый раз, хи-хи!

— Нет, в этот раз на самом деле ничего такого не будет. Не подступит Ганнибал к городу. И войск своих он поднимать не будет.

— Ты уверен? Ах да, ты же знаешь…

— Ага, знаю. Сбежит он теперь в… ну, неважно куда.

— Догадываюсь! Теперь ему дорога только…

— Стоп! Молчок об этом! Надо дать ему время…

Ганнибал бежит туда же, куда мы помогли спровадить и его жену. Там они тихо сядут на заранее подготовленный корабль и отплывут тоже без лишнего шума. Объявится Одноглазый только в Тире, куда прибыл — ага, ради паломничества. А тайно — ага, чтобы карфагенский народ этим зря не будоражить. А из Тира уже и к Антиоху подастся. Тот не очень-то будет слушать карфагенянина, и римляне его побьют, но это уже не наше дело. Главное — всё будет в основном так, как и в известной нам истории, в которой вместо нас руки Ганнибалу развязал, надо полагать, кто-то другой. И ещё важнее то, что с бегством Ганнибала из города инцидент между Римом и Карфагеном полностью исчерпан, и Третья Пуническая состоится лишь в положенное ей время. Ну, пошумели немножко, а в Мегаре даже и постреляли, и мечами чуточку позвенели и кое-кого даже немножечко по случаю и уконтрапупили, но то — в Мегаре. В Старом городе об этом лишь неясные слухи, которые так и останутся ничем не подтверждёнными слухами. Скорее всего, даже и расследования официального не будет — мегарские олигархи не любят выносить сор из избы. И это тоже правильно. Большой город — система сложная, и процессы в нём идут нелинейные, а его спокойствие — состояние весьма неустойчивое, требующее некоторых мероприятий для своего поддержания. И там, где с этим не справляются формальные силовые структуры, приходится иногда подключаться им в помощь и неформальным. Просто ни к чему об этом знать маленьким простым человечкам. Зачем им зря волноваться и переживать по всяким пустякам? В Багдаде… тьфу, в Карфагене всё спокойно…

24. Небольшие пертурбации

— Вы что же это, издеваться надо мной вздумали, вероломные пуны?! — бушевал римский посол, возмущённо всплескивая свободной рукой и тряся второй, отчего край его белой сенаторской тоги с широкой пурпурной полосой плясал почти как птичье крыло. На взгляд самого сенатора, наверное, грозно и величественно, на мой же… гм…

— Отставить смех в строю! — прошипел я нашим турдетанским камрадам, особо хорошим манерам не слишком обученным и моей сдержанностью не обладавшим, а увиденное воспринявшим точно так же, как и я сам.

— Вы имеете наглость заявлять мне, что в Карфагене царит полный порядок?! — продолжал брызгать слюной римлянин. — Тогда объясните мне, что всё это значит?!