Арбалетчики в Вест-Индии

– Гм… А это обязательно – именно в Риме? – осторожно поинтересовался я.

– А как же? Для того, чтобы стать римским гражданином, ты должен быть официально вписан в списки какой-нибудь из римских триб. Кто же это сделает, если твоё освобождение произойдёт не на римском Форуме и не в присутствии городского претора? Только после того, как он засвидетельствует законность процедуры освобождения и объявит тебя свободным по римскому закону, тебя внесут в списки римских граждан.

– Если тебя освободить где-нибудь вне Рима, то твоё римское гражданство может быть оспорено и заменено гражданством того места, где ты был освобождён. Если это случится в Лациуме – гражданство будет латинским, если за пределами Лациума – италийским, а если вне Италии и италийских колоний, то ты будешь считаться вообще перегрином, то есть чужеземцем, которым ты являешься сейчас и так, – пояснил мне Марк Корнелий, – А тебе нужно римское гражданство, официально признанное и неоспоримое. Если строго по закону, ты и жить после этого был бы обязан в Риме или его ближайших окрестностях – получить там землю и крестьянствовать, но на деле этого не потребуется – земли давно уже не хватает на всех граждан, мастеровых и торговцев в городе достаточно, а как вольноотпущенник ты не будешь подлежать и призыву в легионы. Могут призвать во флот – матросом или гребцом, но и это делается лишь в исключительных случаях, которых не предвидится. Так что проживать в Риме необязательно, главное – законно попасть в списки граждан.

Собственно, примерно так мне и Юлька расклад объясняла, так что никакого обмана тут не просматривалось. Но млять, Рим – это же самое логово нынешних гегемонов, для которых все прочие – варвары, самими богами предназначенные им в рабы! Римский Форум я не смогу наводнить вооружённой до зубов испанской охраной, которая покрошила бы в мелкий салат любого, кто вздумал бы нарушить негласную договорённость. Если решат нагребать и не дать обещанной свободы там, в самом центре Рима – млять, это будет проблема! Сам-то – с помощью нескольких хоть как-то вооружённых надёжных бодигардов и энного количества нанятых на один раз местных бандюков – скорее всего, сумел бы улизнуть, но с женой и мелким карапузом – мыылять! Разве только… Эврика! Нехрен их в Рим везти, в самом Риме подставных лиц вместо них найму! Что там, мало брюнетистых молодых баб с мелкими детьми, стеснённых в средствах и желающих хорошо и без особого напряга подзаработать? Дам хороший задаток, посулю втрое больше и договорюсь, чтобы прошли со мной на Форум с рабскими ярлыками на шеях и назвались указанными им именами – бояться им нечего, у них знакомые-граждане есть, которые засвидетельствуют в случае чего, что никакие они не рабы. А уж сам, без семьи, да с лихими друзьями-головорезами, да с предварительной подготовкой путей отхода – ну-ну, попытайтесь-ка меня нагребать! Самоубийцы – два шага вперёд, гы-гы!

– Ты уже придумываешь, как будешь прорываться из города и из Италии, если я тебя обману и откажусь освобождать? – угадал Гней Марций.

– Да он уже придумал! – ухмыльнулся его сменщик, – Видно по нему! Успокойся, испанец – мы не гневим богов ложными клятвами. Ну, суть дела мне ясна. Хоть оно и не вполне безупречно по букве закона, так делают многие, и я не вижу причин для отказа. Я согласен быть свидетелем при заключении сделки, – после этого он обернулся к двум другим подошедшим вместе с ним римлянам – видимо, мелким чиновникам квестория – и переговорил с ними на латыни, а затем, обернувшись опять ко мне, снова по-гречески:

– Писцы квестория Луций и Квинт, оба римские граждане, тоже согласны быть свидетелями вашего договора. Не будем тогда терять время попусту – начинай, Гней! Текст договора на греческом? Нет, мне его не показывай, переводи сразу на латынь!

Тот снова развернул текст, пробежал его глазами и начал излагать его содержание – для двух писцов, греческим явно не владевших – на латыни, делая паузы между фразами, в которых Марк Корнелий переводил сказанное на греческий – для меня. Из-за двойного перевода сходство с текстом получалось, конечно, не дословным, но по смыслу я существенных отличий – что считать существенным, мы с Юлькой разбирали – не уловил. Вроде, всё честно, без обмана. Оба чиновника, выслушав латинский перевод до конца, подтвердили своё понимание сути сделки и согласие быть её свидетелями.

Подписавшись внизу свитка, скрепив печаткой своего массивного серебряного фамильного перстня, свернув свиток обратно и положив его на стол, Гней Марций Септим картинно возложил на него ладонь и торжественно заговорил – по-гречески, для меня и сменщика, и с паузами для перевода на латынь для писцов: