Арчибальд

Будут стучать в квартиру. Будут допрашивать. Карла и убитую собаку тоже наверняка уже нашли. К концу дня его, Арчибальда, наверняка поймают и посадят. В лучшем случае ждёт очень неприятный детдом, в худшем — колония. И там, и там неприятно, но сносно. А сейчас есть всего пара часов, может быть, даже меньше: в квартиру или будут ломиться, или откроют силой, и обнаружат его тут, как есть, со всеми доказательствами его вины во всём. В гордыне, в зависти, в слабости и тщедушии. А ведь всё, чего он хотел, чего он хочет — это счастья. Это простое человеческое счастье в том мире, где ему было хорошо, и куда теперь не может уйти.

— Что, что вы ещё от меня хотите? — прокричал он, смотря в серый потолок. — Что мне нужно, чтобы доказать своё право на жизнь? Я не хочу, не хочу этот мир. Я хочу домой, — кричал он, ударяя головой о подушку, погружаясь в пучину истерики.

Чем дальше, тем больше происходящее походило на страшный, слишком затянувшийся сон, от которого он всё никак не мог проснуться.

В Карпе у него было всё: друзья, дом, любимая, имя мастера, незавершённое дело, а здесь, здесь что? Скучная серая реальность, судьба неудачника, издевки со стороны старших и снисходительно-товарищеские отношения сочувствующих — и всё. Там он — мастер ледяных ступеней, почти режиссёр театра мертвецов, а тут — убийца и обездоленный школьник. Сирота, которого ждут или исправительные работы, или приют для душевно-больных.

Простонав, ребёнок посмотрел на открытое окно спальни. Там — всё такой же светлый и ясный день. Встал на подоконник и посмотрел вниз.

Детская площадка. Мамы с колясками, старушки на лавочках. Всё, как всегда. Птички поют, солнышко светит, никто даже и не думает заходить в тёмный и серый подъезд.

Всего шаг — и всё кончится.

Зажмурившись, Арчибальд попытался представить, как падает, как его тело, объятое порывом ветра, летит вниз и с шумом разбивается об асфальт — и отпрянул в спальню. А вдруг не сработает? А вдруг теперь он наказан? Но куда ещё, если не так? Как теперь жить дальше?

Он пришёл сюда с целью убедиться, что терять больше нечего. Что получил своё место по праву, не занял чужое — и теперь его прогоняют? Вот так просто взять, не пустить? Ни белого сияния, ни высокой арки ворот, ничего, кроме серой рамы окна и таких же серых туч над кронами деревьев. Просто бросить его со своими проблемами, как есть, ничего не сказав? Это по их мнению счастье?

Шумно выдохнув, Арчи закрыл лицо руками и снова сел на постель.

Думал. Думал много, о разном. О том, как хорошо было, и как не очень. Как злобно и радостно. Как счастливо и грустно. Как глупо, легко, черт возьми, по-дурацки — и кусал губы, жмурился, не хотел.

Наконец поднялся. Снова встал у окна — и взглянул на бескрайнее небо.

Если больше ничего не осталось, выход только один. С домом, сам того не желая, всё почти получилось. Значит — и сейчас всё получится.

***

Переодевшийся и умытый, положив в рюкзак свои музыкальные кассеты и магнитофон, взяв оставшиеся деньги, мальчик стоял на улице у таксофона и ждал такси. Ехать до набережной — это через весь город. Прямых автобусов нет, а пересадки ему никогда не нравились.

Ровно дышал, сложив руки на груди, смотря в окно автомобиля. Безразлично глядел на мелькающие перед его взглядом улицы. Слушал мягкую мелодию какой-то эстрады, что лилась из динамиков.

Щедро отплатил водителю, когда тот доставил его на место и пошёл вдоль бетонной набережной, смотря на безмятежную водную гладь.

Счастливые пары и родители с детьми. Пожилые люди на скамейках. Лёгкая тень от могучих ветвей деревьев вдоль дороги. Тихая, спокойная река.

Мальчик шёл и улыбался, смотря на мир, открывшийся перед ним. На корабли у пристани. На матросов на палубе. Помахал рукой улыбнувшемуся ему старику в тельняшке.

Нет, всё не то. Он шёл дальше, к небольшой бухте, скрытой грудой камней, к обычно пустому пляжу.

Галька приятно покалывала голые ступни, а прибрежный ветер трепал кудри взмокших от пота волос, одаривал и прохладой и только ему доступным теплом.

Нежный, ласковый шум прибоя. Холодная вода щекотала стопы.

Оправив рюкзак, раскинув руки и закрыл глаза, он сделал первый шаг.

Не видя перед собой ничего, ни о чём не думая, Арчибальд плыл по течению, полностью отдавшись воде. Просто грести вперёд, просто слушать шум слабых, манящих волн, и наслаждаться холодом, свежестью. Плыть, не ощущая под собой дна, всё дальше и дальше. Просто так, в никуда, встречая алое закатное солнце, что уже клонилось за горизонт.

Мальчик улыбнулся, слыша знакомый сердцу отдалённый детский смех, ощущая тёплый ветер. Вдохнул на полную грудь, вкушая пряный аромат бескрайнего моря бесконечно-зелёных трав полыни вокруг. Открыл глаза, видя перед собой ослепительно-белый свет.

Проходит всё. И радости, и печали, и ссоры и невзгоды. Всё возможно забыть, всё возможно исправить. И друзья, и семья — ничто не важно для того, кто избрал мечту.

Стоя на лужайке, окружённой густым туманом, Арчи оглядывался по сторонам. Высокие густые заросли полыни, мерное журчание реки и тихий плач цикад в отдалении радовал его слух.