Арчибальд

Оглянувшись, он увидел высокую арку ворот из песчаного камня, а подле неё — две величавые статуи грозных чёрных псов. Глаза их по-прежнему сияли красным, и всё так же они грозно смотрели перед собой, испытывая путника.

Счастливо выдохнув, мальчик пошёл на свет, позволяя ему поглотить себя и, как прежде, за бесконечной белизной наступила такая же мерцающая всеми оттенками черноты тьма.

В свободном падении во мрак, он слышал те заветные слова, что однажды принесли ему счастье, которое он тогда не узнал, не понял, не оценил. И, как и раньше, слова эти лились приятным, бархатным голосом, отпечатываясь в сознании золотистыми буквами:

«Добро пожаловать в Карпу, город мёртвых детей».

— Я вернулся, — прошептал Арчибальд, счастливо улыбаясь, продолжая падать в пустоту.

СТИХ СЕДЬМОЙ. «НОВАЯ СЧАСТЛИВАЯ ЖИЗНЬ, ВЕСТОЧКА ИЗ ЗАБВЕНИЯ, СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ И КЛЯТВА ВЕРНОСТИ»

Высокий юноша в лиловом камзоле и чёрных брюках мотнул головой, оправляя волнистые кудри тёмных волос. Выгнув спину и потянувшись, он расправил плечи и, вскинув руки, сделав глубокий довольный вдох.

По обе стороны от него тянулась череда невысоких красных пирамид, что украшали главную аллею Карпы, и лучи от их верхушек складывались полукругом на высоте ворот, создавая своего рода полупрозрачный настил, и сквозь эту завесу света пробивались блеклые лучи алого полуденного солнца.

— Ты наверное…

— Привет, а где Тохра? Я скучал по ней, — кивнул юноша подошедшему к нему светловолосому мальчику в белой просторной рубахе и свободной длинной юбке.

Юный страж ворот, уже мысленно проговаривая стандартную приветственную речь, застыл на полуслове, приоткрыв от удивления рот, держа поднятую ладонь на уровне груди. Пришедший, видя замешательство, собирался объясниться, но и его перебили.

— Слушай, можно я тебя с моей девушкой познакомлю? Ей бы так скучать научиться.

С копной сиреневых волос, в тёмной футболке и латанных джинсах, как всегда улыбчивая, Тохра подошла к мальчишкам.

— Здравствуй, Арчи, — мягко кивнула мастерица путей, протягивая руку.

Вместо ответа юноша обнял свою подругу, крепко прижавшись к ней, ощущая тепло её сильных объятий, вдыхая пряный, с каплей острого, запах её прядей.

Дальше — отстранился, держась за её плечи, внимательно осматривая девушку, улыбаясь ей.

Тохра кивнула, чуть-чуть отошла, легко выскользнув из-под его ладоней.

— Он свой, Рашму, неужели не помнишь? — заметила застывшему в удивлении мальчику.

— Если и помню, то не узнаю, — признался тот. — К нам обычно не возвращаются.

— А если вернулись, то не спрашивай, как, — кивнула девушка. — Я беспокоилась, — добавила следом, смотря в глаза Арчибальду.

На этот раз взгляд был серьёзным, тяжёлым.

Парень в ответ мотнул головой, кивнул, усмехнулся.

— Живая, — едва слышно прошептал он.

— Подменишь меня ещё на пару часов? — вновь обратилась к своему другу, не расслышав замечания. — Я скоро вернусь. Едва ли будут ещё какие-то сюрпризы. — Ты выглядишь лучше, чем в прошлый раз, — снова к пришедшему.

— Значительно, — усмехнулся тот и взмахнул рукой, и, следуя жесту ладони, из земли вытянулась длинная лестница в небо. Ступень за ступенью, бруски льда появлялись в воздухе, уходя за облака, где неспешно вытягивался мост в яркий день.

Тохра и Рашму стояли поодаль, наблюдая за тем, как их знакомый, зажмурившись, прокладывает эту простую, но хрупкую, изящную дорогу.

— Как всегда в форме, — похвалила девушка, похлопав парня по плечу.

— Пойдём, — пригласил он подругу, кивнув.

Та лишь покачала головой и усмехнулась.

— А ещё ты перекрасила волосы. Лиловый тебе правда идёт.

В ответ на это Тохра пожала плечами.

Вновь, как и в прошлый раз, друзья шли по воздуху, и под ними стелились реки городских дорог, гуляли и общались дети, а за облаками парили большие воздушные шары. Вдали виднелись пики великой башни из слоновой кости, которые высотой своей могли соперничать разве что с громадой пирамиды первой библиотеки, чьи купола проглядывались сквозь лёгкую песчаную дымку, в которой терялись солнечные лучи.

— Ты изменился, — заметила Тохра, наблюдая за уверенным шагом старого знакомого. — Идёшь быстро, смотришь так, словно в одну точку, думаешь о чём-то своём. Вообще, почему ты ушёл?

Парень на миг замер.

— Не надо, — коротко ответил Арчибальд, снова отводя взгляд. — Тебе куда? — тут же спросил он.

— С тобой погулять хотела, так что выбирай сам. Эй, — снова улыбнулась она, мотнув головой. — Я правда рада твоему возвращению. И не только я, многие волновались.

Арчибальд коротко усмехнулся.

— Я думал, тут не принято грустить, если кто-то ушёл.

— И да, и нет. В мире за вратами же по усопшим тоскуют.

— А что, если ушёл из Карпы, то, как правило, действительно не возвращаешься?

— Очень редко. Обычно дети находят что-либо, что держит их там, если решили уйти. Был у нас такой, Гипсбери, он сейчас мастер витражей, в меке судьбы живёт. Уходил шесть или семь раз, по разным причинам, а потом — снова сюда.

— А почему уходил?