Арденнская операция. Последняя авантюра Гитлера

Они снова столкнулись и с 3-й парашютной дивизией, которая, по сути, представляла собой большую опергруппу, и с 277-й народно-гренадерской дивизией, измотанной в ходе предыдущих сражений. Обе атаковали к северу от Рохерата и Кринкельта через развилку, которую немцы называли Sherman Ecke, или «перекресток “Шерманов”» {583}, из-за подбитых там нескольких «Шерманов», которые с тех пор так и стояли с опущенными стволами. Но, когда немцы поднялись до небольшой долины Швальма[46], на них обрушилась вся мощь огня американской артиллерии. «Сосредоточенный артогонь противника из района Эльзенборна был настолько силен, – писал командир пехотинцев, – что все дороги, ведущие к фронту, и все места сбора были накрыты, и наши атаки остановились» {584}.

Эльзенборнская гряда обеспечивала американцам идеальные огневые позиции для их шестнадцати дивизионов полевой артиллерии с 155-мм пушками «Длинный Том» и 105-мм гаубицами, а также для семи дивизионов корпусной артиллерии с 4 ¹/₂-дюймовыми и 8-дюймовыми орудиями. Дальнобойные артиллерийские батареи были способны поражать своим огнем деревни и дорожные развязки на шестнадцать километров вглубь немецкого тыла. Несчастным мирным бельгийцам, оказавшимся там в ловушке, оставалось только рыдать и молиться в подвалах, пока их дома сотрясались от взрывов. «Фермеры научились ухаживать за скотом во время чрезвычайно коротких утренних затиший, которые вскоре стали называть американским Kaffeepause, “перерывом на кофе”» {585}. Похоронить мертвецов, пока шла битва, было невозможно, и почти всех, завернув в одеяла, оставляли в местной церкви. Когда за два дня до Рождества внезапно похолодало, никто не мог выкопать могилы в мерзлой земле.

В ночь с 20 на 21 декабря немцы предприняли самую крупную атаку на южном фланге против 26-го пехотного полка 1-й пехотной дивизии в районе Дом-Бютгенбаха. При поддержке более чем тридцати танков и штурмовых орудий два батальона дивизии СС «Гитлерюгенд» отправились в бой. Бельгийский фермер видел, как из его погреба в Бюллингене сержанты вытащили два десятка измученных и плачущих немецких юношей, которым было лет по пятнадцать, а в лучшем случае семнадцать, и погнали в бой.

В общей сложности двенадцать американских артиллерийских дивизионов и дивизион 4,2-дюймовых минометов взяли в «стальное кольцо» оборонительные позиции 1-й пехотной дивизии {586}. И все же группа танков дивизии «Гитлерюгенд» прорвалась на правом фланге 26-го пехотного полка и начала «утюжить» окопы передней линии обороны, накатывая на них и открывая по ним огонь. Артур Кауч управлял 60-мм минометом возле штаба батальона. «Вскоре я заметил, что прямо над головой летят танковые снаряды и трассирующие пули из пулеметов. Ночь была туманная, и сначала я не видел немецкие танки, но, когда рассвело, разглядел несколько, они маневрировали примерно в 200 ярдах[47] от моей позиции. Вскоре у меня кончились минометные снаряды, и я попросил по рации еще несколько штук из штаба батальона, бывшего в усадьбе, примерно в 400 ярдах слева. К моему приятному удивлению, прибежали два человека из батальона и прикатили в тачке много новых. Немецкие танки, казалось, знали, что у нас была минометная позиция, но не могли ее увидеть в тумане. Мне позвонили и сказали, что один из моих снарядов подорвал немецкий танк. Еще через несколько минут я увидел, что другой танк идет по нашей линии фронта и палит прямо по окопам. Я продолжал стрелять, я просто боялся, что немецкая пехота скоро продвинется на 200 ярдов, к моей позиции, если я ее не остановлю. А потом по телефону получил сообщение, что немецкие танки у штаба батальона» {587}.

Несколько таких танков подбили противотанковые пушки и «Шерманы», но только после прибытия взвода «истребителей танков» с высокоскоростным 90-мм орудием атаку удалось остановить. Потери, нанесенные дивизии «Гитлерюгенд», были сокрушительными. Подразделение похоронной службы насчитало 782 убитых. 26-й пехотный полк потерял 250 человек {588}.

Было предпринято еще несколько штурмов хребта, но и Рундштедту, и Моделю стало ясно, что любимая 6-я танковая армия Гитлера совершенно не справилась со своей задачей и в районе Моншау на севере, который теперь был усилен 9-й пехотной дивизией, и прежде всего у Эльзенборна. Ее командующий Зепп Дитрих злился и негодовал, чувствуя, что не виноват в разочаровании фюрера.

Когда началось наступление в Арденнах, бельгийские друзья нескольких британских офицеров из 21-й группы армий подшучивали над ними, мол, группы Сопротивления готовят для них укрытия. Когда британцы ответили, что в этом нет необходимости, все идет хорошо, в ответ услышали: «Именно так вы в 1940-м и говорили, а на следующий день нас бросили» {589}. Монтгомери не собирался допустить, чтобы подобное повторилось.