Арденнская операция. Последняя авантюра Гитлера

На правом фланге американской 28-й дивизии 7-я немецкая армия выдвинула другую дивизию, 5-ю парашютную, чтобы защитить фланг Мантойфеля, когда его 5-я танковая армия пошла на запад, к Маасу. Но 5-ю дивизию добавили к немецким войскам в самую последнюю минуту, уже перед отправкой, и сражалась она плохо. Дивизия имела в своем составе 16 тысяч бойцов, но ни солдаты, ни офицеры почти не владели навыками пехотинцев. В одном батальоне под командованием летного инструктора майора Франка из 13-го парашютного полка у двенадцати офицеров не было полевого опыта. Уже после того, как Франк попал в плен, он в одной беседе, тайно записанной на пленку, сказал другому офицеру, что его сержанты «старательные, только неумелые» {363}, а из 700 солдат почти всем было лет по шестнадцать-семнадцать, но «ребята были замечательные».

«В самый первый день наступления мы штурмовали Фюрен [удерживаемый ротой “E” 109-го пехотного полка]. Это была укрепленная деревня. Мы подобрались к бункеру на 25 метров, там нас остановили, и моих лучших ротных убили. Я застрял там на два с половиной часа, застрелили пятерых моих связных. Оттуда нельзя было ничем руководить! Всех связных, что возвращались, расстреливали. Два с половиной часа, прижимаясь к земле, я полз назад, сантиметр за сантиметром. Какое зрелище для молодых парней, что пробираются по равнине без поддержки тяжелой артиллерии! Я решил дождаться офицера-наблюдателя. А командир полка такой: “Действуй. Бери деревню – там всего несколько солдат”. – “Это безумие”, – сказал я полковнику. “Нет, нет, – говорит, – это приказ. А теперь пошел, мы должны взять эту деревню до наступления темноты”. Я говорю: “Да возьмем мы ее до ночи. Час подождем наблюдателя, я потом три отыграю… Дайте мне хотя бы штурмовые орудия, обойду с севера и уничтожу их бункер”. – “ Нет, нет и нет”. Мы захватили деревню без всякой поддержки, и едва туда вошли, как по ней начинают бить наши тяжелые орудия. В плен я взял всего 181 человека. Только собрал шестьдесят последних, как наша бригада мочит залпом из минометов прямо в самую их гущу – и пленных, и охранников. Двадцать два часа наша собственная артиллерия обстреливала деревню. Это не связь, это полный провал».

Командующий дивизией генерал-майор Людвиг Хайльман явно не испытывал теплых чувств к своим войскам. Гейдте описал его как «весьма амбициозного безрассудного солдата без моральных сомнений» {364}, по его словам, тот не должен командовать дивизией. Солдаты звали его der Schlächter von Cassinо – «мясник из Кассино» {365} – из-за ужасных потерь, понесенных его людьми во время той давней битвы. И в первый день наступления в Арденнах подразделения Хайльмана пострадали от американского минометного огня, пока барахтались в воде, пробираясь по илистому дну стремительного Ура {366}.

На юге американская 9-я бронетанковая дивизия удерживала узкий трехкилометровый сектор, но была отброшена 212-й народно-гренадерской дивизией. Справа, на аванпостах 4-й пехотной дивизии к западу и югу от Эхтернаха, никто не увидел, как немецкие войска перешли Зауэр до рассвета. Форпосты, стоявшие на крутых обрывах или грядах, высоко над речной долиной, давали хороший обзор в ясную погоду, но ночью и в туманные дни видимости практически не было. В результате почти все солдаты на этих передовых позициях очень быстро попали в окружение и оказались в плену: немецкие передовые дозоры проскользнули позади них. Командир роты, наконец добравшись до полевого телефона и сообщая детали атаки комбату, был поражен, когда услышал на линии незнакомого человека, который с сильным немецким акцентом объявил: «Мы здесь!» {367} Один отряд в Лаутерборне был застигнут врасплох и попал в плен. Слишком самоуверенные немцы погнали пленных по дороге мимо мельницы, где засели американцы из другой роты, и те открыли огонь. Пленные бросились в канаву, прятались там несколько часов, а потом вернулись в свое подразделение.

Артогонь вновь отрезал от наблюдательных пунктов полевые телефонные линии. Рации часто бездействовали: виной тому были холмистый ландшафт и сырость. Поток сигналов был в любом случае хаотичным, и всех перекрывали операторы – либо по небрежности, либо охваченные паникой. Генерал-майор Рэймонд О. Бартон, командир 4-й пехотной дивизии, только в 11.00 услышал, что его 12-й пехотный полк, стоящий по обе стороны от Эхтернаха, подвергся мощной атаке. Он не стал терять время, необходимое для ввода резервного батальона, и отправил роту из 70-го танкового батальона. Вечером, когда стемнело, 12-й пехотный полк все еще удерживал пять ключевых городов и деревень вдоль Скайлайн-драйв. Это были важнейшие развязки, и они блокировали продвижение немцев. «Именно города и транспортные узлы сыграли решающую роль в битве» {368}, – заключил один аналитик.