Аргентинец поневоле

Пока я предавался размышлениям, то не заметил, как углубился уже в само предместье Барракос. Впрочем, земляные улицы здесь не слишком отличались от сельской грунтовки. Все тоже самое, только к дерьму крупного рогатого скота еще прибавился собачий «шоколад». Из-за этого пешеходам приходилось держать ухо востро. Да плюс зола, которую тут выгребали из очагов и разбрасывали прямо на улицах. Ровным слоем, чтобы не оскорблять общественную нравственность.

Вонь из канав, что выполняли в городе роль ливневой канализации, показывала, что и люди прилагали посильное усилие к озонированию воздуха. Тем более, что в канавах, помимо дерьма и помоев, валялись еще дохлые крысы и собаки, остатки пищи и прочие «радости жизни.»

Прибавим для полноты картины еще и едкий дым из очагов, где как правило готовили еду на сухом помете животных ( кизяках) и будет совсем весело. Мне кажется, что горожане давно «принюхались» и даже не замечают эту вонь. Она так сказать, стала частью естественного городского фона.

Разнообразные дома вблизи выглядели не лучше, чем издалека. Рвали глаза, выходящие на улицу глухие саманные стены, без всяких окон и стекол. Чувствовалось, что никто здесь никогда не сидит на завалинках, либо лавочках, возле дома, не точит лясы. Здесь так не принято.

В этой голимой трущобе, «шанхае», ветхие, разваливающиеся саманные домики составляли большинство жилищного фонда. Множество домовладений были слеплены из чего попало и как попало.То есть буквально из всего, что удалось собрать в округе. Из дерьма и палок, как у нас говорят, если забыть что палки тут, в степной местности, в изрядном дефиците. Пожарная безопасность при местном строительстве жилья, а тем более при его эксплуатации не соблюдалась, поэтому то тут, то там чернели следы пожарищ…

Крыши домов, как и положено в жарком климате, чаще всего были плоские. Только вот не ровные, а с небольшим наклоном. По этому наклону по желобам дождевая вода должна была стекать во внутренний двор и заполнять бочки и другие емкости. Чувствовалось, что предместье, да и весь Буэнос-Айрес в целом испытывает недостаток чистой воды. Хотя город и стоит на большой полноводной реке.

А ларчик просто открывался, дорогой Ватсон,- как бывало говаривал Шерлок Холмс. Во-первых, предместье разрослось за поставленные природой приделы. Этому способствовало то обстоятельство, что славные буэнос-айреские «портеньос», промышляющие контрабандой, старались как можно дальше убраться от акватории официального порта, с его властями, и пушек прибрежной испанской крепости, вылазя далеко в залив.

Хотя Буэнос-Айрес и портовый город, но репутация здешней мелководной гавани у моряков всего мира невысока. А уже в этом месте приливы делали воды реки Ла-Плата довольно солеными. Колодцы мало помогали, так как близко к берегу обладали такой же солоноватой водой, а подальше, вырытые в глинистой почве, не всегда могли наткнуться на водоносный слой. Глина воду пропускала плохо.

Во-вторых, река прорывшая русло в глине, в низовьях была довольно мутной и грязной. В третьих, большой город вносил свою лепту в загрязнение реки. Городская ливневая канализация сбрасывала стоки прямо в воду, без всякой очистки. Плюсом еще в городе запрещалось стирать в домах, чтобы не перенапрягать ливневые канавы, то есть местные женщины стирали только на берегу Ла-Платы, словно бы они жили в какой-нибудь деревне.

И, наконец, в-четвертых, следовало помнить, что выше по течению сюда сбрасывают отходы, пользуясь разветвленной речной системой Ла-Платы почти вся Аргентина, Парагвай, часть Боливии и Бразилии. А об экологии сейчас никто не думает. Реки текут, потому что рельеф местности в стране понижается с северо-запада на юго-восток, от гор к океану, а как всем известно: лучше нет красоты, чем поссать с высоты…

Вернувшись к плоским крышам, хочу мимолетом добавить, что когда со стороны Кордильер налетает сильный ветер — памперо, от него менее всего страдают именно подобные крыши. А кроме того, на таких крышах очень неплохо коротать вечера после дневного зноя.

Хотя было уже довольно поздно, часов 10–11 утра ( мои наручные часы мирно лежали где-то на дне океана) людей на улицах было немного. В основном все были одеты в примитивные костюмы дизайна «а-ля под старину». Этакие зачуханные франты во рванине. Народ щеголял либо босиком, либо в «гуарачах»- сандалиях из сыромятной кожи на плоской подошве, либо в чувяках или растоптанных тапках, сделанных из того же материала. Вероятно, здесь считают, что лучше быть сытыми, чем модными.

Кругом голь и нищета, крестьянские рожи и дебильные лица, наглядно подтверждающие тезис о вреде пьяного зачатия.

Мужчины были цыганистыми, мелкими и грязноватыми. Этакие мини детинушки-сиротинушки. Женщины — среди молоденьких девушек встречались смазливые смуглянки ( среди латиноамериканок всегда было много красавиц), то и дело слышался завлекательный смех какой-нибудь «гражданочки», дамы постарше были «на любителя».