Аргентинец поневоле

В Аргентине, и при испанцах, и в будущем, имелись золотые и серебряные рудники, которые позволяли при желании чеканить сколько угодно монет. То есть бумажные деньги совершенно не нужны. Но похоже, что местные революционеры печатают их в неограниченном количестве, словно коммунисты «керенки». Скоро ими можно будет печи топить. Или вместо обоев стены обклеивать. Что меня, как человека не владеющего местными обменными и валютными курсами, не радует.

Позднее я узнал, что мои подозрения насчет излишнего печатанья бумажных денег имеют место быть. Мне рассказали такую историю.

Одного столичного богача обложили налогом в 10 тысяч песо. Он с опережением срока внес эти деньги в казну.

«Эге! Выходит мы его мало обложили» — смекнул фискальный инспектор.

И дополнительно обложил богача еще на 100 тысяч песо, которые тот должен был внести уже через пять дней.

Но за день до истечения срока налогоплательщик принес с утра всю сумму.

— Эге-ге-ге! — только смог выдавить из себя налоговый инспектор.

Обложили скользкого хитреца на целый миллион! С требованием внести сумму через два дня.

В назначенный день обложенный налогом привез на ломовой телеге печатный станок.

— Печатайте сами, сколько вам надо,- устало произнес налогоплательщик. — А то я уже задолбался выполнять ваши капризы.

Но эту историю я узнал только через два месяца.

Пока же я решил вернуться к вопросу о текущей дате.

— Сеньор, не подскажите приезжему какой у вас сейчас год? — обратился я к хозяину уличной харчевни.

Тот посмотрел на меня осуждающе, как трезвый ребенок на пьяного взрослого.

— Тринадцатый год независимости! — все же ответил мне улыбчивый работник общепита.

Заинтриговал, блин! Странно, вроде менее часа назад был двадцатый год свободы! Или свобода и независимость — две разные вещи? Даже если так, то зачем аргентинцам две автономные системы летоисчисления? Ой, да и фиг с ними!

Поскольку, обожравшись, я снова хотел пить, то подозвал мальчишку- разносчика воды и всучил ему монетку в один рубль.

— Ну, малец, давай свой нарзан! — с амбициями лорда я сделал свой заказ.

Малец малость скривился, но выдал мне порцию воды. В стаканчике в жидкости плескался ломтик лимона.

Я выпил, это оказалась обычная вода, только настоенная на лимонах. Но не лимонад. Вероятней всего лимоном просто обеззараживают сырую воду. Убивают бактерии. Древние доколумбовы индейцы были весьма продвинуты в данной сфере. В жарких и цивилизованных местах, в водоемы, откуда они брали себе питьевую воду, туземцы накидывали заплесневелые кукурузные початки. Используя их как «полуфабрикаты» пенициллина. А тут им еще испанцы лимоны с апельсинами из Европы подвезли. Благодать!

Лимонная кислота обладает сильными дезинфицирующими свойствами. В Карибском бассейне лимонной водой в 18–19 веках могли отмывать от вони даже корабли, что привозили рабов из Африки. Недаром же средства для мытья посуды с тех пор обладают запахом лимона!

Глава 8

Я все так же шел по улицам города, стараясь держать направление на север. Похоже, предместье закончилось, так как тут и дома были по лучше и публика по чище. Но пока не сказал бы, что все «аллес гуд».

И все же мир жалких лачуг, где прописана нищета, без всякого перехода, буквально через несколько десятков метров, сменился цепью изящных фасадов на безукоризненно прямых улицах. Впрочем, такое встречается во многих городах мира, в Южной Америке этот контраст разве что немного ярче, потому что люди здесь темпераментны и все свои страсти — от отчаяния до любви к роскоши выставляют как бы немного напоказ.

Вернемся к истории Аргентины. Все слышали о «Фольклендской войне» за острова. Но у этой истории давние корни. Острова открыли испанцы, еще в 16 веке, но они долго оставались незаселенными колонистами, как и большая часть Патагонии. Правда, испанцы все равно считали эти территории своими. Так как «так папа поделил».

Однако другим на мнение римского папы было насрать. Французский король Франциск I, намекая на исключительные притязания португальцев и испанцев на Новый Свет, говорил: «Я хотел бы лично увидеть завещания нашего праотца Адама, который оставил им такое прекрасное наследство». Но в каждой шутке есть только доля шутки!

Стратегическое расположение проливов, ведущих в Тихий Океан, требовало, вне зависимости от расположения и капризов испанской короны, иметь поблизости независимую хорошую якорную стоянку и возможность пополнить запасы пресной воды. Первыми подсуетились французы. В марте 1764 года французы основали на одном из восточных островов архипелага форт Порт-Сен-Луи, и в том же году король Людовик XV заявил о французском суверенитете над островами.

Не отставали и британцы. В январе 1765 года британский капитан Джон Байрон прибыл к западному острову Тринидад, дал ему название «Сондерс» и объявил владением британской короны. Испанцы возбудились. Как говорится: «когда затронута честь кабальеро, шпага сама выпрыгивает из ножен».