Аргентинец поневоле

Удивляет в домах большое количество застекленных поверхностей. Это не только большие окна, но и придомовые веранды и балкончики особняков и даже стеклянные двери. В степной зоне часты пыльные бури, поэтому приходится подобным образом защищать дома от пыли, чувствуя при этом себя как бы на воздухе.

А удивительно такое количество стекла потому, что хрупкое стекло далеко возить не будешь. Разобьется. А для изготовления его на месте в городе явная нехватка топлива. Но, видимо, понты дороже денег. За стеклами было все по-современному. Жалюзи и белоснежные тюлевые занавески. Прогресс и цивилизация в одном флаконе, однако!

Людей заметно прибавилось. Монотонный стук телег, отправляющихся на рынки, шаги рабочих, крики молочниц, звонки водовозов- аквадорес настраивали на деловой лад.

Среди прохожих часто попадаются состоятельные горожане, одетые в костюмы пушкинской эпохи. Как там у поэта: «Надев широкий Боливар, Онегин едет на бульвар». Головной убор Боливар назван в честь любимой шляпы латиноамериканского героя времен борьбы за независимость — Симона Боливара (1783–1830). По прозвищу Либертадор ( Освободитель).

Кто смотрел фильм «Либертадор», тот примерно представляет как проходила борьба за независимость Латинской Америки. Жил был богатый и знатный креол в Каракасе. Но поскольку испанцы считали, что первый глоток воздуха, который вдыхает ребенок благородных испанцев, рожденный в колониях, уже делает его человеком второго сорта, то это его несколько напрягало. Симон пытался делать карьеру. Благо большие деньги были. Этот блестящий щеголь, враг труда, уехал в метрополию, в Мадрид. Тусоваться при королевском дворе.

Снова неудача. Помимо непрестижного происхождения, он умудрился при игре в мяч ( нечто вроде большого тенниса) попасть спортивным снарядом в монарха. А тот оказался злопамятен. И без всяких задних мыслей о том, что надо внимательно относиться к авторитетным жителям колоний, так как за океаном от них очень много зависит, король выгнал Боливара из круга дворцовых карьеристов.

Симон решил, что если ему не повезло в делах, то значит повезет в любви. Он женился на благородной испанке и привез ее в Венесуэлу. А Венесуэла как известно переводится как «маленькая Венеция». То есть тут полно воды: реки, озера, болота и везде кишмя кишат малярийные комары.

Вот и любовь накрылась медным тазом. Пробыв год в жарком климате Венесуэлы жена Боливара заболела смертельной тропической болезнью и умерла. «Ага!» — подумал Симон, начиная что-то подозревать. — «Значит испанцы в нашем климате долго не живут».

Во время наполеоновских войн британцы поддерживали власть испанцев в колониях, чтобы не ослаблять своего союзника, дела которого в Европе и так шли неважно. А вот после победы настал совершенно другой коленкор. Английские эмиссары заявились к Боливару и предложили ему деньги, оружие и военных инструкторов.

Лишь бы он стал символом независимости и люди к нему потянулись. Симон согласился и ему открыли кредитную линию для финансирования борьбы за независимость. После обретения этой самой вожделенной независимости он должен был расплатиться природными богатствами своей страны с Британией. Причем с процентами. Огромными.

В начале Боливар не лез в военные дела. Он был скорее политической иконой. А безработных генералов, оказавшихся после завершения наполеоновских войн не у дел, в Европе и так было выше крыши. Англичане посылали их к Симону одного за другим. Но все эти генералы оказались идиотами. Так как все они считали, что главное не победа, а умение ходить строем. То есть надо умело подвести сгрудившийся отряд под пушки врага и смотреть как каждым залпом его ополовинивают, грозно крича при этом: «Равнять ряды, равнять строй».

Симон решил: «Хочешь сделать что-то хорошо, делай это сам». Разогнал командировочных генералов и сам возглавил армию повстанцев. Несколько раз брал Каракас. Беда была в том, что Каракас — большой морской порт, куда по океану из метрополии испанцы постоянно посылали подкрепления. То есть Боливара все время выбивали из города и гоняли по округе. Как шавку. В один из таких неприятных моментов, наконец, Симон допер, что независимость удобней установить в местности, что находится далеко от моря. Где тебя так просто не достанут.

Беда была в том, что как раз сейчас его отряд обложили и отступать было неудобно. Повстанцы кричали, что им придется переходить отроги Анд, а там уже холодно, на камнях иней, в воздухе изморозь. Босые ноги озябнут и тогда сразу в гроб. Мол, все умрут. Когда присланным из Британии ирландским военным инструкторам объяснили эту проблему, то те очень удивились. Изморозь? Иней? Да это же просто обычная зима в Ирландии? А надо признать, что как таковой, по русским меркам, зимы на Изумрудном острове нет. Совершенно. Вместо зимы там скорее осень.