Аргентинский архив №1

— Пять тысяч, — эхо отозвался Дик, воздев глаза к потолку… — Пять тысяч… Это — хорошие деньги, господа. Но что от меня за них потребуется? Убить президента Штатов? Завалить какого-то мафиози в окружении его горилл? Я просто не представляю, за что сегодня могут платиться такие бабки!

Котов вздохнул, поднялся, прошёл в угол, взял с барной стойки относительно чистый стакан и плеснул себе на палец виски. Выпил залпом с таким смаком, что Дик аж крякнул!

— А ничего особенного не потребуется, — весело сказал сеньор Ортега. — Нужно будет слетать в одно место, точнее — в два. На Юг. И подождать нас, пока мы не завершим наше дело. А потом доставить нас обратно в Буэнос-Айрес. Заправка, естественно, как и проживание с питанием — за мой счёт…

— Учила меня мамка, где именно бывает бесплатный сыр, — пробормотал Дик. Котов понимающе кивнул, расстегнул портфель, который до этого положил на тот же диван, достал оттуда пачку купюр.

— Здесь две с половиной косых… Задаток, так сказать. Половина суммы. Остальное — по окончании. Идёт?

— Идёт, — Салливан энергично сгрёб деньги и сунул их в широкий карман лётной куртки. — Когда вылетаем?

— Вы даже не спрашиваете — куда? — удивлённо приподнял брови сеньор Ортега. Дик расхохотался.

— А разве при такой сумме это имеет принципиальное значение? Но, коли уж вы просите… Так куда летим?

— В Сан-Карлос-де-Барилоче, это…

— Я знаю, где это. Возил как-то туда пару лет назад пару немецких инженеров. По-моему, даже полётные карты того района остались…

Он вдруг замер.

— Так, это… Немецкие инженеры… Чёрт побери, парни… Как же я сразу не понял!

— Именно, — кивнул Котов. — По дороге мы залетим на одно ранчо, посадим пассажиров. И отправимся до цели.

— Там есть вполне приличный аэродром, там вообще всё здорово устроено, одно слово — «боши». И я теперь думаю, что там есть много чего кроме хорошего аэродрома, да, парни?

— Так точно, — согласился Котов. Он вдруг повернулся к Ивану. — А где мисс Хелен Райт?

— Спит в комнате отдыха пилотов, — за Скифа ответил Паттерсон. — Столько переживаний было… Я вон, уж на что тёртый мужик, да и то в мандраж впал по возвращении. Пусть поспит, девочка. Кстати, она полетит с нами?

— Да, до первого пункта. Оставим её там, — пояснил Котов. — Всё, господа, всем отдыхать. Завтра один день на сборы, а послезавтра вылетаем. И, кстати, Дик, чтобы вы не особенно мучались угрызениями совести: в этот раз мы работаем в полном согласии и понимании с правительством Соединённых Штатов. Так что, при удаче предприятия, сверлите в куртке дырку для ордена.

Паттерсон только крякнул. Своему правительству он тоже не особо доверял.

Мигель стоял на краю обширного поля и смотрел из-под руки, приложенной козырьком к глазам, на медленно снижающийся трёхмоторный самолёт. Со стороны недалёкой деревеньки, где такие чудеса техники были пока ещё в диковинку, пыля по просёлочной дороге стремительно летели босоногие мальчуганы, они галдели, как стая воронят и тыкали пальцем на столь непривычную здесь машину.

Самолёт, слегка покачивая крыльями, выровнялся над землёй и, убавив мощность двигателей, коснулся колёсами шасси утрамбованную копытами тысяч лошадей и коров площадку.

Шевельнулось перо руля, выравнивая курс, машина покатилась, сбрасывая скорость и остановилась почти напротив Монтойи. Тот снял широкополую шляпу, смахнул пот со лба, широко улыбнулся. Он уж знал, что прилетели друзья.

На ранчо Мигель проводил каждого в его комнату и сообщил, что ждёт всех на обед через пару часов на общей веранде, а сам, подхватив под локоть Котова, потащил его в гостевой домик.

Здесь, устроившись за большим столом, струганым из широких досок, видимо половых, Монтойя быстро спросил:

— А этот Патерсон, пилот который… Он в деле? На него можно положиться?

— Вполне, — потянулся Котов. — Он — славный малый, не будет болтать лишнего. К тому же нацистов ненавидит люто.

— Это хорошо, — согласился Мигель. — Девочка?

— Оставлю на твоё попечение, не место ей там.

— Что значит «на моё попечение»? — вскипел Монтойя. — Разве я не лечу с вами? Команданте, мы так не договаривались! Это — моя война, и я хочу пройти её до конца.

Котов невесело усмехнулся.

— Понимаю тебя, друг. Когда-то один русский великий полководец, Алексей Максимович Суворов, сказал: «Каждый солдат должен знать свой манёвр». А выдуманный персонах Козьма Прутков добавил к сему, что «…каждый человек необходимо приносит пользу будучи употреблён на своём месте». Надеюсь, я всё объяснил доходчиво?

— Так точно, команданте, — вздохнул Мигель. — Но всё равно это — нечестно…

— Понимаю, старый друг, я всё понимаю. Представь теперь, каково мне было, когда я готовил во время войны диверсантов и отправлял их за линию фронта, а сам не мог попасть в окопы… Каково это: отправлять других на смерть? Но так было нужно Родине, и я не спорил.

Мигель глянул на него удивлённо. На невысказанную фразу Котов добавил:

— Ну, почти не спорил. Почти.

Мигель рассмеялся.

— Слава Деве Марии, теперь всё встало на места… А то я уже стал сомневаться, Эль Гато передо мной или кто-то, на него весьма похожий…

Котов похлопал его по плечу.