Аргентинский архив №1

Он кивнул и толкнул массивную дверь кабинета.

Когда она захлопнулась за Уолшем, Баркли откинулся в кресле и замер на мгновение. Но ярость, скопившаяся в нём за время визита резидента искала выход, и секретарь посольства, схватив со стола тяжеленное пресс-папье с ручкой в форме вставшего на задние лапы медведя, швырнул его в закрывшуюся за Уолшем дверь.

Не успело ещё папье, поцарапавшее тёмный дуб дверной створки упасть на паркет, как дверь приоткрылась, и Уолш бросил в отворившуюся щель:

— Я рад, что мы с вами нашли взаимопонимание, советник Баркли!

Дверь тихо затворилась.

Баркли некоторое время сверлил бешеным взглядом дубовые створки, но тут мысли его приняли другой направление. «Советник? Советник… Это мне, простому секретарю… Звучит неплохо, мистер Уолш. Я приму вашу неуклюжую лесть в качестве извинения и некоторого аванса на наше дельнейшее сотрудничество».

И, как оказалось, Баркли всё понял совершенно правильно.

Уолш снова сидел в кабинете Баркли, на столе лежала одинокая фотография из тех, что были добыты в квартире Кроуфорда, фотографа-любителя из Девоншира. Редрик наблюдал, как на лице третьего секретаря посольства последовательно сменяются недоумение, изумление, растерянность… Наконец Бар поднял голову от фото, моргая, уставился на Уолша.

— Но, мистер Уолш…

— Редрик.

— Простите?

— Редрик. Так можете звать меня, Джозеф.

— Да-да, конечно… Редрик… А тот фотограф? Вы его… Простите, он ещё жив?

Резидент вытянул ноги в шикарных лакированных туфлях, закинул руки за голову, мечтательно уставился в потолок кабинета, украшенный ещё колониальной лепниной в виде амуров и цветов орхидеи.

— Не очень… Но не это должно вас волновать, господин советник…

— Секретарь, Редрик, всего лишь третий секретарь нашего засунутого в местную задницу посольства.

— Но скоро станете советником, Джозеф, особенно, если поможете переслать эти фотографии моему начальству в Вашингтоне.

Баркли понимающе кивнул, покачал головой, опять натянул на нос очки и уставился в фото. Потом тяжело вперился куда-то в переносицу резидента.

— Редрик, но у вас же есть собственные каналы? Радио там, агентурная цепочка?

Уолш поспешно закивал.

— Конечно-конечно, есть много чего, но вот именно эти фотографии вместе с негативами я не решусь доверить никому из своих связников, надеюсь вам понятно, почему именно?

— Однозначно.

— Поэтому я вынужден обратиться к вам. Есть же у вас дипломатическая почта, всякие там курьеры, фототелеграф, наконец?

Баркли поднял руку, останавливая Уолша.

— Всё это есть. Но фототелеграф можно перехватить, к тому же на выходе там стоят простые служащие, которые первыми и увидят отпечатки. Это раз. Дипломатическая почта и курьерская служба тоже существуют, но и их можно перехватить, тем более что за этим… объектом, как вы тонко выразились, наверняка охотитесь не только вы с вашими людьми. Это два. Поэтому нужно искать другие варианты.

Уолш развёл руками:

— В моём распоряжении таких вариантов не существует. Информация слишком ценна, а вкупе с данными о беглых германских физиках становится просто уникальной. Что вы можете предложить?

Баркли самодовольно улыбнулся:

— Для начала — виски, если вы не возражаете…

Он наклонился и извлёк откуда-то из-под стола початую бутылка «Джонни Уокера», вытащил из стола пару хрустальных бокалов. Уолш кивнул, придвинул кресло поближе к столу. Виски он любил, но вот найти его здесь было крайне трудно, у местных бутлегеров бутылка стоила чуть ли не в сумму недельного жалования американского клерка.

Баркли сноровисто расплескал янтарную жидкость по стаканам, придвинул один Уолшу, поднял свой:

— За удачу, Редрик, которая, несомненно, сопутствует вам судя по этим вот, — кивок в сторону стола, — фото.

Выпили. Помолчали. Первым тишину нарушил разведчик.

— Так что за вариант у вас есть в рукаве, Джозеф? Времени мало, наверняка не только мы ищем этих клятых физиков, вряд ли русские менее осведомлены о них и, следовательно, могут тут же упасть нам на хвост.

Баркли кивнул:

— Именно об этом я и подумал… Поэтому предлагаю воспользоваться авральным вариантом… Здесь, в аэропорту Буэнос-Айреса, есть зафрахтованный нашей дипмиссией самолёт. Он находится в состоянии постоянной лётной готовности специально для подобных вот случаев. Это старенький B-17, слегка переделанный и снабжённый дополнительными топливными баками, способный без посадки совершить перелёт если и не до Вашингтона, то уж до Майами-то безо всяких проблем.

Уолш задумался.

— Пожалуй, — наконец согласился он, когда добивший свой виски Баркли уже и не надеялся получить ответа. — Это, действительно, идеальный вариант. Когда мы сможем его осуществить?

Баркли пожал плечами:

— А что нам мешает сделать это немедленно? Одну минуточку…

Он нажал только ему ведомую кнопочку под столом, в приоткрывшуюся дверь тенью скользнул незаменимый Коуэн, замер в отдалении с блокнотом в руке в преданном ожидании указаний.

Баркли достал из ящика стола лист гербованной бумаги, размашисто набросил на нём несколько беглых строк, извлёк печать и быстро поставил оттиск. Огляделся в поисках пресс-папье, и вдруг вспомнил…