Аргиш

Подул ветер, отгоняя комара и мошку. Погнал облака – ворочались, передвигались. Нависали над головой, давили своей тяжестью. Закрывали солнце, раскрашивали тундру громадными теневыми пятнами.

Шли каждый своим темпом. Вера далеко впереди, он – сзади. Сил догнать и идти рядом хватило бы, но так было удобнее. Размеренность движения требовала своего ритма.

Сначала сбивалось дыхание, спотыкался, ноги цеплялись за стелющийся кустарник. Злился на Веру, что даже не обернётся. Ждал, когда она остановится и можно будет сесть, вытянуть ноги. Потом… Потом эти мысли пропали, испарились, выдуло их из головы холодным ветерком, дующим в лицо.

Он превратился в машину, в шагающего робота. Тело было здесь – под нависающими облаками – оно медленно двигалось по расстилающейся плоскости тундры – а мозг отключился, перестал воспринимать реальность.

Бессвязной чередой проносились видения:

– тарелка с горячей, пышущей паром варёной картошкой – грубо поломана на куски, полита сверху светло-жёлтыми лужицами масла;

– отец, сидящий в ногах постели, – губы шевелятся, а что говорит – не слышно;

– хариус, застывший в воде, возле ног, удерживаемый леской, чешуя переливается радужными сполохами;

– аудитория и лектор у доски, что-то царапает мелом, какие-то формулы, а через ряд – Ленка Южнева – шея – тонкая, нежная – завиток из-под забранных вверх волос выбился;

– алмазы… откуда здесь алмазы? маленькие… сколько их там ещё под водой?

– море! тёплое… солёное, песок белый, горячий – не наступить. Лежать, подставляя лицо солнцу. Лежать и слушать, как волна накатывает на берег и, уходя с шипением, оставляет клочья белой пены на песке.

Этот бессвязный видеоряд был бесконечен.

Сейчас он существовал в ином мире – цветном и ярком, наполненном событиями и чувствами.

Отступил Север. Пропала тундра. Исчез он сам.

Где-то кто-то шёл, с трудом переставляя ноги, и над ним тяжело ворочались облака, и тундра плавно заваливалась к горизонту. Но это был не он…

Вера остановилась неожиданно. Просто встала и бросила тюк на землю. Села на него. Смотрела, как он подходит.

Вадим и не заметил. Так бы и прошёл мимо, механически переставляя ноги, если бы не окликнула.

Потом они жадно скребли ложками о стенки котелка, выбирая остатки вчерашней гречки. Стоя на коленях, пили воду из лужи. Потом Вадим уснул, свернувшись калачиком на земле, а Вера лежала рядом с закрытыми глазами и убеждала себя, что верно сориентировалась и идут они правильно. Только бы добраться до леса.

И снова она – впереди, а он – сзади. И тундра, и небо, и облака. И бесконечность застывшего пустого пространства по вертикали и горизонтали.

Тёмная полоса на горизонте возникла неожиданно, хотя Вера ждала, постоянно вглядываясь в даль. Может, глаз замылился, а может, задумалась – перестала чувствовать себя, провалилась в сон, как говорил дед, – такое случается при долгом переходе.

Обрадовалась. Немного осталось. Вадиму решила не говорить – идет парень, вот и пусть идёт. Не дай Бог почувствует, что конец пути близок, расслабится, раскиснет. Видела она уже такое…

Тревожило, что тундра становилась всё более кочковатой, захлюпала вода под ногами. Они выходили к краю болота. Большое. Наверное, до самого леса тянется. Правильнее было бы забрать в сторону, попытаться обойти, но солнце уже повисло низко. Если обходить, точно придётся ночевать в тундре. И Вера решила рискнуть, идти напрямик.

Через сотню метров сомнения отпали окончательно – болото. И тундра впереди поменяла цвет – стала рыжей. И уже больше открытой воды под ногами, чем торчащих кочек, поросших бурой жёсткой травой.

Подошёл Вадим. Стояли, смотрели вдаль.

– Там лес, – просто сказала Вера.

– Напрямую пойдём?

– Да.

Вадим с сомнением посмотрел на Верины ноги в меховых чулках.

– Как ты пойдёшь? Без ног останешься!

– Ничего. Как-нибудь… Ты иди следом, не отставай.

С кочки на кочку не напрыгаешься. Проще было идти зигзагами по воде, обходя торчащие кочки. Вода оказалась не такой холодной, как в реке, – Вера притерпелась. Походя срывали растущую на кочках морошку, её здесь было много.

Шли медленно. Воды становилось всё больше – уже по колено. Вадим пару раз черпанул сапогом. Стали появляться редко стоящие сухие стволы деревьев, в руку толщиной, без единой ветки, тянулись на метр или на два вверх, верхушки обломаны – словно специально воткнули.

Лес приближался. Отдельные деревья ещё не разглядеть, но чёрная полоса на горизонте стала отчётливей, приобрела объём.

Неужели пройдём? Пропустит болото? Вера боялась в это поверить.

Сглазила! Нельзя о таком думать.

Перед ними простиралась ровная ярко-зелёная поверхность – эдакий лужок, покрытый мхом и зелёной травкой, – ни тебе кочек, ни открытой воды. Шагай смело!

Вот здесь мы точно не пройдём. Или всё-таки попробовать?

– Вадим. Стой здесь. Не ходи за мной.

Осторожно шагнула, прошла несколько метров. Поверхность под ногами колышется, плавно прогибается – нет под ней основы. Развернулась и по своим следам, заполняемым водой, обратно.

– Здесь не пройдём.