Аргонавты

Так! - Мур явно воображал себя тут главным.- Темные делишки тут творятся, братья! Мало того, что из-за алхимика великан разрушил наш замечательный вход в пещеру, мало того, что он допустил, чтобы человек шлялся по нашим подземным коридорам, конечно, собираясь ограбить,- так он еще и персональный дворец себе оборудовал!

Гномы смущенно переводили взгляд с Мура на хмурого алхимика, который с беспокойством следил за мохнатыми лапками собратьев, цапавшими то одно, то другое в его жилище.

А когда один из гномов ухватил веточку розового коралла, который алхимик раздобыл в смертельной схватке с зубастой щукой, тут уж у всякого иссякло б терпение.

Положи на место! - прорычал алхимик, пытаясь вырвать драгоценность из цапучих лапок.

Сородич не поддавался, тянул веточку к себе. Раздался кошмарный хруст! И коралловая веточка рассыпалась на мелкие осколки! Алхимик бросился на колени, беспомощно пытаясь собрать воедино утраченное сокровище.

Извини, не хотел я! - пробурчал немало испуганный и раздосадованный сородич.- Так уж получилось: я - к себе, ты - к себе, вот никому и не досталась!

-- Руки у тебя чесались, да? -сварливо поднял голову алхимик.- А если б тебя вот так - на кусочки?!

Нет, он еще и угрожает! - встрял Мур: ему не по нраву пришлось, что вектор внимания сместился в сторону от его выдающейся персоны. Глупые сородичи поискали б алхимика, поругали, да и разбрелись бы восвояси. А Мур, он не таков: он добьется, чтобы прохиндею уж досталось на орехи.

Но почему на орехи? - вдруг задумался Мур.- Почему не на персики или тыкву? - мысль о странном выражении, которое Мур подхватил из обихода людей, не давала гному покоя. Он решил отложить расправу над алхимиком на более подходящее время, а пока заняться глубокомысленными размышлениями об орехах, на которые можно заработать, лишь кому-нибудь насолив.

Алхимик, видя, что главный неприятель выведен из строя, а остальная братия занята тщательным разграблением его имущества, попытался улизнуть через боковую дверь.

Но тут же почувствовал, как его тянет обратно чья-то лапа.

Ишь, сбежать хотел,- добродушно ухмыльнулся Глазастик, получивший свое прозвище как раз за то, что видел даже то, что для его глаз не предназначалось.

Нет уж, ты, алхимик, останься!

И как долго мне терпеть ваше общество? - выпятил гном губы.

Его сородичи тут же собрались в кружок и зашушукались. Правда, Мура пришлось подтолкнуть, но даже и после чувствительной встряски философ вышел из игры, невнятно бормоча: «орехи или персики... А как будет звучать: «Получить на арбуз?»

Г номы, наконец, после дружеских тычков и оплеух в качестве аргументов пришли к единому решению. Вперед, как самый бесполезный, вышел самый худой из гномов. Был он и без того мал и худ, а возложенная на него высочайшая миссия и вовсе непосильным бременем пригнула его к земле.

Алхимик, отрезанный сородичами от выходов, хмуро наблюдал, как повернутся события дальше.

О подлый алхимик! - пропищал Худой.- Мы выследили тебя и раскрыли твои тайные апартаменты, где, нам кажется, ты и вынашивал предательские планы! Поглощенный тщеславием, ты ввел великана в чертоги подземного царства гномов. И мы собрались, чтобы приговорить тебя, о алхимик, к заслуженной казни! - тут Худой немного сбился, но тут же ему шепнули подсказку благожелатели, прятавшиеся за спиной Худого.

Что ни говори, а авторитет и власть алхимика, завоеванные им за долгие годы, если не века, так просто преступить гномам не удавалось. Да и побаивались: пусть алхимик и мошенник, а ну, как превратит тебя в лягушонка - и будешь сотни лет квакать?

Алхимик отлично понимал чувства, раздиравшие души сородичей и, к его чести, ничуть не побоялся услышанного приговора.

Как казнить будете? - деловито перешел алхимик прямо к делу.- Будем голову рубить или в масле меня зажарим?

Гномы зароптали и отступили: о практической-то части они и не задумались!

Гномы, маленький народец, хоть и славились своей злокозненностью, но дальше мелких пакостничеств не заходили. Ну, украсть то, что плохо лежит, у дойной коровы молоко сцедить, пока хозяйка-засоня в хлев не пришла. Лошадям гривы спутать да рыбешку распугать в путину - это да! Но ничего общего со смертоубийством ни один гном иметь не желал, если он хоть чуточку уважал сам себя.

И алхимик, в долгие часы ничего-не-делания, отлично изучил характер и привычки своих сородичей. И знал, что ничем не рискует, рисуя перед ошарашенными сородичами все новые и все более изощренные виды пыток и все более ужасающие казни.

А то можно,- гном любил подслушивать у людей страшные историйки,- можно повесить меня над пропастью и перерубить веревку! Можно сшить огромный мешок, сунуть туда меня, а сверху - десяток ядовитых змей. Очень, надо заметить, больно кусают!

Его сородичи ежились и бледнели от жутких видений.

И, наконец, не выдержав, бухнулись перед алхимиком на колени, простирая мохнатые лапки:

О наш мудрец и наставник! Прости, что мы, пусть лишь на словах, причинили тебе такие ужасные страдания! Вернись же к нам в дозорную пещеру - и еще большим почетом и уважением будут окружены твои дни!