Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Дальше была одна из самых бурных за всю историю Израиля предвыборных кампаний. Страсти между сторонниками двух противоположных лагерей накалились до предела, расклеивание плакатов и листовок нередко заканчивалось самыми настоящими уличными боями, которые приходилось разнимать полиции.

Лидер оппозиции Шимон Перес постоянно напоминал о том, что израильские правые втянули Израиль в ненужную войну, в результате которой сотни мужей и сыновей не вернулись домой. Наконец, 23 июля 1984 года израильтяне направились к избирательным урнам.

Утром следующего дня, затаив дыхание, они вслушивались в оглашение итогов прошедших выборов. Партия «Ликуд» набрала на них только 41 мандат, потеряв, таким образом, 7 мандатов по-сравнению с прошлыми выборами.

Но и блок «Маарах» набрал на этих выборах лишь 44 мандата, потеряв 3.

Остальные голоса распределились между мелкими партиями, причем партии левого толка набрали 16 мандатов, а партии правого — 19. Таким образом, на 60 мандатов левого лагеря пришлось 60 мандатов правого. Это была ничья. Патовая ситуация, при которой ни лидер «Ликуда», ни лидер «Маараха» не могли сформировать правительство.

И из этой ситуации надо было как-то выбираться.

Очень скоро именно у Ариэля Шарона появилось несколько весьма изящных решений этой политической головоломки.

Глава 9. Мальчик-паинька

Первое, что пришло в голову Шарону сразу после выборов — попробовать перетянуть в правый лагерь созданную Эзером Вейцманом и набравшую 3 мандата на выборах партию «Яхад»; она занимала место в почти в самом центре политической карты с небольшим уклоном влево. По мысли Шарона, высказанной им в беседе с Ицхаком Шамиром, если Вейцману предложить в обмен на его три мандата сразу два министерства, одно из которых будет «силовым», то небольшой уклон влево тут же сменится небольшим уклоном вправо. Во всяком случае, сам Шарон после происшедших с ним за последние годы метаморфоз поступил бы именно так. Шамир дал Шарону карт-бланш на ведение переговоров с Вейцманом и в тот же вечер Арик без всякого приглашения приехал в дом Вейцманов в Кейсарии.

Когда он с галантностью медведя поцеловал руку жены Вейцмана Реумы, считавшейся когда-то одной из самых красивых женщин Израиля, Эзер улыбнулся.

— Все-таки ты многого нахватался у старика Бегина, — сказал он. — Хотя было бы интересно знать, чем обязан столь неожиданным визитом?

— А что я не могу приехать просто так, навестить старого друга, выпить с ним рюмочку коньяка? — ответил Арик.

Но как только Реума скрылась на кухне, чтобы приготовить ужин, Шарон тут же перешел к делу.

— Если ты заявишь о своей поддержке Шамиру и готовности войти в коалицию с «Ликудом», то мы обещаем тебе любое министерство. Любое, Эзер, включая МИД, Минфин или министерство обороны! — произнес Арик с видом ребенка, которому ради друга не жалко никакой, даже самой любимой игрушки.

Шарон не знал, что предвыборная кампания стоила Вейцману колоссальных денег, что его партия «Яхад», а значит, по сути дела, сам Вейцман находились в колоссальных долгах. Кроме того, у Вейцманов был тяжело болен их старший сын, и его лечение в зарубежной клинике давно съело все их сбережения, а врачи требовали все новых и новых денег. И, само собой, он понятия не имел о том, что близкий друг лидера «Маараха» Шимона Переса миллионер Хаим Сабан пообещал Вейцману покрыть все долги его партии и оплатить курс лечения сына при условии, что он присоединится к коалиции Переса. Все это вскроется только в 1999 году и заставит Эзера Вейцмана с позором досрочно уйти с поста президента Израиля.

Тогда же отказ Вейцмана принять предложение Шарона был воспринят прессой, как проявленное им величайшее чувство национальной ответственности.

Как бы то ни было, Вейцман сразу после ухода Шарона позвонил Шимону Пересу и сообщил ему, что намерен присоединиться к тому правительству, которое создаст он и только он — Шимон Перес.

Таким образом, патовая ситуация сохранялась, и тогда у Шарона родился новый план, с которым он и поехал к своему заклятому политическому и личному противнику Шимону Пересу.

В канцелярии Переса Шарона приняли подчеркнуто неприветливо; телохранители лидера «Мааараха» демонстративно обыскали его с головы до ног прежде, чем допустить к боссу.

— Я приехал к тебе не для того, чтобы пить на брудершафт и предлагать любовь и дружбу, — с ходу сказал Арик. — У меня к тебе чисто деловое предложение. Если «Ликуд» и «Маарах» составят правительство национального единства, то все малые партии выстроятся в очередь, чтобы войти к нам коалицию. Тогда не они нам, а мы им будем ставить условия…

— И кто станет премьер-министром в таком правительстве? — с иронией поинтересовался Перес.

— В том-то и идея. Каденция делится на две равные части. Первые два года премьер-министром являешься ты, а Шамир становится министром иностранных дел и первым твоим заместителем, а затем вы меняетесь местами.