Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Сразу после этого профессор Юваль Неман обрушился в прессе на Ицхака Рабина и своего босса Шимона Переса с резкой критикой за, по его мнению, опасные и унизительные для Израиля условия этого договора.

Шарон решил промолчать.

Он постепенно учился идти на компромиссы собственной совестью и политическими убеждениями.

Он учился быть политиком.

* * *

В последующие месяцы Ариэль Шарон пытался заняться разработкой новой стратегической концепции Израиля с учетом частичного отступления из Синайского полуострова, но его предложения были с ходу отвергнуты Мотой Гуром и Шимоном Пересом.

Тогда Шарон предложил Рабину свой военно-политический план на ближайшее время. План этот включал в себя ускорение подготовки к новой войне с Египтом, интенсивное строительство еврейских поселений на территории Иудеи, Самарии и Газы, создание правительства национального единства и… бойкот госсекретаря Генри Киссинджера.

Этот план, разумеется, тоже был отвергнут…

К марту 1976 года Шарон устал от бесконечных конфликтов с Гуром и Пересом, от враждебного отношения к себе со стороны сотрудников канцелярии премьера, но самое главное — от того, что почти все его инициативы демонстративно игнорировались. Вдобавок ко всему он, наконец, осознал всю несбыточность своих надежд на получение поста начальника генштаба.

И спустя ровно девять месяцев после вступления в должность общего советника премьер-министра Ариэль Шарон подал в отставку с этого поста.

«Еще один провал Ариэля Шарона! — констатировала пресса. — После провала в качестве депутата Кнессета, он потерпел полное фиаско и как советник премьер министра!»

Но тот, кто думал, что эти девять месяцев можно было просто вычеркнуть из жизни Ариэля Шарона, глубоко заблуждался.

В течение этого периода своей жизни он не только стойко сносил символические пощечины и плевки в лицо от Гура и Переса — он снова учился.

Арику впервые представилась возможность непосредственно ежедневно наблюдать за работой премьер-министра и правительства, и теперь он досконально знал механизмы принятия политических решений, вблизи познакомился с теми явными и тайными рычагами, с помощью которых премьер и члены правительства добиваются своих целей, проник в тайны ведения политических интриг.

Это была хорошая школа, уроки которой он усвоил на всю жизнь и не раз использовал в будущем.

Да и в отставку он вышел вовремя — страну как раз начали сотрясать политические скандалы, связанные с коррупцией в рядах высокопоставленных чиновников-членов Рабочей партии. Когда скандал добрался до министра строительства Авраама Офера, Шарон понял, что пришло время для того политического переворота, о котором он мечтал еще в 1973 году.

— Именно сейчас! — сказал Шарон, встретившись с Бегиным, чтобы сообщить ему о своем намерении вернуться в «Ликуд». — Сейчас все против них: народ и так считает левых виновными в Войне Судного Дня, а тут еще эти скандалы вокруг коррупции. Пришло наше время, Менахем!

Однако, когда на следующий день Бегин на заседании ЦК партии сообщил, что Шарон хочет вернуться в ее ряды, это известие вызвало резкое сопротивление со стороны почти всех видных деятелей «Ликуда».

— Зачем нам эта примадонна?! — с усмешкой сказал лидер входившей в состав «Ликуда» Либеральной партии и заместитель Бегина Симха Эрлих. — Он не в состоянии работать в коллективе, он совершенно не подходит для политической деятельности. Еще когда Вейцман давил на нас с тем, чтобы мы приняли его в свои ряды, я был против этого и говорил, что Шарон — безответственный, несерьезный человек, на которого совершенно нельзя положиться! И точно так же, я считаю и сегодня!

Узнав, что партия не желает его возвращения и не только не собирается предоставлять ему реальное место в ее предвыборном списке, но и вообще включать его в этот список, Шарон лишь усмехнулся.

— Что ж, значит, обойдемся без вас! — сказал он Бегину, стараясь как можно более раскованной и безразличной походкой выйти из его кабинета.

И это были не просто слова — к концу 1976 года Шарон стал всерьез взвешивать возможность создания новой, «собственной» партии, и вместе со своим друзьями миллионером Мешуламом Риклисом, профессором Эзрой Зоаром и старым боевым другом Рафи Эйтаном в начале 1977 года объявил о создании политического движения, которое он сам назвал «Шломцион» — «Единый Сион».

* * *

Весной 1977 года Израиль стремительно катился к досрочным выборам.

После скандала вокруг его счета в иностранном банке премьер-министр Ицхак Рабин подал в отставку. Выборы были назначены на 17 мая 1977 года, и правые впервые с момента создания Государства Израиль жили предчувствием грядущей победы.

Стремясь доказать, что одно лишь его имя обеспечивает ему место депутата Кнессета, Шарон выстроил программу своей партии «Шломцион» так, чтобы она оказалась в самом центре политической карты — ну, может, с небольшим уклоном право. Первые опросы общественного мнения показали, что его партия может рассчитывать аж на 6–8 депутатских мандатов.