Ариэль Шарон. Война и жизнь израильского премьер-министра

Однако и протоколы заседаний правительства, и статистические данные свидетельствуют, что это совсем не так, или, по меньшей мере, не совсем так. Будучи фермером, Шарон был прекрасно знаком с проблемами и потребностями сельскохозяйственных поселков и киббуцев и добивался для них и налоговых льгот, и снижения тарифов на воду для орошения, и прав на расширение своих угодий. Несмотря на то, что годы, на которые пришлось его пребывание в кресле министра сельского хозяйств, были необычайно засушливыми, общий рост объема сельскохозяйственной продукции страны вырос за этот период на 15 %, а производства пшеницы — на 21 %.

Объем экспортируемой Израилем сельскохозяйственной продукции возросло с 379 млн. долларов в 1977 году до 576 млн. долларов в 1981 году.

Но именно в это время против Ариэля Шарона было возбуждено первое, но далеко не последнее в его жизни уголовное расследование по подозрению в коррупции и злоупотреблении служебным положением.

Началось все с принятия закона, согласно которому министры не имеют права заниматься параллельно со своей работой бизнесом в той области, которая непосредственным образом связана со сферой деятельности вверенных им министерств: министр торговли и промышленности не может быть владельцем завода, министр финансов — иметь брокерскую контору или инвестиционную компанию, министр здравоохранения — частную клинику, а министр сельского хозяйства, соответственно, по определению не может быть владельцем фермы. Цель этого закона была ясна: не дать министрам возможности воспользоваться имеющейся у них информацией, связями и влиянием для успешного продвижения своих личных интересов.

Однако Шарона новый закон возмутил: по его словам, ферма «Шикмим» была для него и его семьи больше, чем бизнесом — она составляла саму основу его образа жизни, а никто, добавлял Шарон, не имеет права требовать от человека изменить его образ жизни. Когда же ему прямо сказали, что нравится ему это или нет, но выполнять закон он обязан, Арик решил перевести ферму на имя жены. Однако и политики, и журналисты справедливо заметили, что такой уловкой он не отделается, и тогда Шарон сдал ферму в аренду на несколько лет своему бывшему армейскому шоферу и близкому другу Моше Леви. А Моше Леви, в свою очередь, предоставил стоящий посреди фермы дом в аренду семьи Ариэля Шарона.

Вскоре дотошные журналисты выяснили, что «новый арендатор» «Шикмим» Моше Леви приобрел с разрешения министерства сельского хозяйства еще 50 гектаров земли по совершенно смехотворной цене. Всем было ясно, что сделка с Леви фиктивна, что фактическим владельцем фермы остается Ариэль Шарон и, следовательно, это он сам себе — как министр частному лицу — и продал 50 гектаров земли по демпингововой цене. Злоупотребление служебным положением вроде бы было налицо, но доказать полиция ничего не смогла: все документы об аренде фермы были оформлены в рамках закона, у Моше Леви были полномочия на приобретение новых участков земли и ведение хозяйства так, как он считает нужным. А то, что он был когда-то у Ариэля Шарона личным шофером, это, как говорится, к делу не пришьешь, это — исключительно факт его личной биографии. И в результате открытое полицией дело так и не дошло до суда…

Забегая вперед, скажем, что впоследствии Ариэля Шарона не раз пытались поймать на злоупотреблении служебным положением или попытках такого злоупотребления, а также на получении завуалированных взяток, но каждый раз подобные дела прекращались из-за отсутствия достаточных улик.

Тем не менее, основания утверждать, что Шарон, говоря словами героя известного фильма, часто путал своих баранов с государственными, и, действуя на благо страны, не забывал и о своих личных интересах, имеются.

Что ж, автор этой книги и не пытается выставить своего героя исключительно в розовом свете. Как уже понял читатель, Ариэль Шарон был личностью весьма противоречивой и неоднозначной, и лишь с учетом этого факта и следует рассматривать его роль в истории Израиля и еврейского народа.

Двойственный характер личности и деятельности Ариэля Шарона отчетливо проявился и во время событий, последовавших за заключением сепаратного мира между Израилем и Египтом.

Глава 3. «Не верь им, Арик!»

9 ноября 1977 года президент Египта Анвар Садат выступил перед парламентом своей страны с драматической речью, ставшей итогом его многолетних раздумий. В присутствии побагровевшего от ярости председателя Организации Освобождения Палестины Ясера Арафата Садат заявил, что пришел к окончательному выводу: арабский мир должен смириться с существованием Израиля и заключить с ним честный и полноценный мир. И ради этого мира, добавил Садат, я готов пойти на край света, даже в Кнессет.