Аристарх Бессмертный

— Не знаю… — Кащей пожал плечами. — Просто так. Не годится царскому дворцу одноэтажным быть. А раз есть второй этаж, то в нём надо что-то устроить, пусть и ненужное. Но ты можешь всё по-своему переделать. Только на башне перестраивать ничего не надо. Там у меня обсерватория, без неё царить затруднительно.

— А на третьем этаже?

— Нет никакого третьего этажа. Снаружи одна кажимость, головы дурить. И балкона никакого нет. Сейчас пойдём, сам увидишь.

Кащей потопал по винтовой лестнице. Аристарх последовал за ним. Через несколько поворотов они очутились в обсерватории, а точней, на верхнем этаже башенки. Окна здесь имелись, но на высоте двух человеческих ростов, так что выглянуть наружу не представлялось возможным. Ещё выше перекрещивались потемнелые деревянные балки, и видна была крыша из аспидно-чёрного природного шифера. Никакого оптического оборудования в обсерватории не имелось, да и мебели не было — ни единой табуретки или скамеечки, только голые стены обшитые вагонкой. Лишь на одной стене красовалось круглое зеркало полированного металла. А может быть, то было и не зеркало; когда Аристарх заглянул в него, отражения он не увидел.

— Вот оно, честное зерцало! — торжественно произнёс Кащей. Он провёл костлявыми пальцами по серебряной глади. — Светлое око видит далёко. Покажи нам, что делается во граде Багдаде!

По серебру пробежала лёгкая рябь, и словно включился экран телевизора: показалась какая-то улица, бегущие люди, послышались крики, вой полицейских сирен. Кто-то мёртво лежал на мостовой, кого-то на носилках тащили к карете скорой помощи.

— Опять террористы бомбу взорвали, — с удовлетворением произнёс Кащей. — А говорят, в Багдаде всё спокойно. Я так понимаю, что мир и без меня в пропасть катится.

— Оно что угодно может показать, — спросил Аристарх, — или только теленовости?

— Как есть — всё. Ты заклинание запомнил? «Светлое око видит далёко» — потом по зерцалу пальцами проведи и требуй, что тебе показать. Всё увидишь. Хочешь подглядеть, чем твоя жена без тебя развлекается?

— У меня нет жены.

— Да знаю. Это я так, шутя. Нет жены, испробуй что другое.

Аристарх произнёс заклинание, осторожно коснулся зеркала. Боялся, что ударит током, однако обошлось. Загадал:

— Что делается в пансионате «Лесные дали»? Как там, хватились, что я пропал?

Зерцало пошло рябью, затем в проясневшейся глубине появилось изображение знакомого ресепшена. Перед конторкой с ключами стоял полицейский и слушал, что говорит администраторша.

— Зарегистрировался, вещи занёс в номер, сказал, что хочет прогуляться перед обедом, и пропал. Телефон не отвечает, вторые сутки найти не можем.

— Найдём. — уверенно объявил полицейский. — Может, он ногу подвернул и лежит в кустах. А телефон зарядить забыл, вот он и не работает. Или забрёл ваш постоялец в соседний посёлок и запил там.

— Не… Мы звонили туда, в магазин. Никто из наших водкой вчера не затаривался.

— Всё равно найдём. Если сердце в порядке, то никуда он не денется.

Изображение заморгало и погасло.

— Найдут, как же. — проскрипел Кащей. — На Ягиной тропе никакая собака след не возьмёт.

— Погодите! — опомнился Аристарх. — Как же так, я только сегодня заблудился. Обед, конечно, пропустил, но ужина ещё наверняка не было. А этот говорит про вторые сутки. Ночь-то куда делась? Темноты не было!

— Ты уверен? В окно, что ли, глядел, которого нет? У меня время по-иному течёт. Два дня! Могло и два года промелькнуть. Тому, кто бессмертен, на выверты времени внимание обращать не с руки. Станешь сам бессмертным — поймёшь. А пока знакомься: единственный мой и самый верный слуга.

По кровельному шиферу заскребли когти, и в отверстие под потолком протиснулась чёрная птица. Наверное, то был ворон, хотя бывают ли такие громадные вороны? Окажись он рядом, то пришёлся бы Аристарху по грудь. Ворон устроился на балке, скосил на Аристарха блестящий, как маслина, глаз.

— Прошу любить и жаловать! — возгласил Кащей. — Это новый царь: Аристарх Бессмертный! Служи ему, как мне служил, а я на покой уйду. Помереть мне никак, так хоть отдохну по-человечески.

На представление ворон не отреагировал, сидел, нахохлившись с презрительным видом.

— А сей — чёрный ворон. Имя носит заморское: Неве-Мор, что по-русски значит: Навья Смерть. Но зови его по иностранному, иначе обидится. Птица чудесная, смерти не знает, гибели не ведает. Он постарше меня будет. От живых людей ему ничего не надо, разве что глаз выклевать. Но для бессмертного царя, буде хорошенько попросишь, что угодно сделает. Дворцов строить он не умеет, а украсть что — это запросто. Углядишь в зеркале какое диво, скажешь: «Неве-Мор, птичий вор, принеси!» — и всё тебе будет. Даже если человека загадаешь. Взрослого мужика, особенно оружного, ему не охомутать, а детишек или девку красивую — всегда, пожалуйста. Но детишки тебе зачем? Своих нет, а Ивашек ты не ешь. Вздумаешь людоедствовать — запаршивеешь очень быстро, никакое бессмертие не поможет.

— Мне и в голову не могло прийти, — открестился Аристарх.