Аркадий Гильбух

- А куда деваться, когда тольяттинские эскулапы лишь лекарством тебя набивают, толку же - нет! И хилер «прошел» меня сверху вниз, что-то из носа достал, из других органов... больно не было, хотя и ощущал, как он рукой нажимает... Кровь хлещет... Достал камни из мочеточников - я слышал, как они стучали о таз... Единственный раз дрогнул, когда переводчица сообщила, что хилер полезет в сердце. Но она предупредила, что на этом операционном столе еще никто не умирал. И он достал из сердца тромб. Я лежу и все это вижу! А потом - никаких следов на теле! По моей просьбе во время сеанса снимки делали, очень подробные, - с собой привез целый альбом! Некоторые смотрят, и все равно не верят. Так я тоже не верил, пока на себе не испытал. А самое интересное, - почувствовал себя лучше. К примеру, исчезла изжога, которая раньше мучила. А главное - никаких симптомов стенокардии, куда что девалось!

...На дворе - 2000-ый год. К этому времени он, казалось, прошел все огни и воды, даже в прямом смысле слова: и последствия пожаров ликвидировал, и потопов, производственных катаклизмов. Проблемы АВТОВАЗа бросали его то в Германию, то в Федоровку. Чего стоит одна немецкая командировка: он, как выразился один из вазовцев, «пер как бульдозер» на всяческие ЧП, аварии, трудные ситуации. Говорят, что любой опыт - позитив, и все, что не убивает - закаляет. Ну да, вот только после стольких лет «закалки» его подвел мотор, - не тот, что в оборудовании, а свой, который в груди слева.

Впрочем, немецкие врачи ему объяснили, что главная причина сбоя - не напряженная работа и стрессы, а курение - во-первых, лишний вес - во-вторых. Стресс лишь потом, на третьем месте. Гильбух действительно курил много - по 1- 1,5 пачки сигарет в день.

Впрочем, если бы ему тогда тольяттинские врачи сказали: «Гильбух, не тяни время, сделай коронарографию немедленно!»

...Но он терпеливо стоял в очереди в центре медицины труда на ко- ронарографию, пока не наступило 20-е августа. Воскресенье, родные на даче. Накануне он был старшим по заводу от ДИТО. Из проблем беспокоила одна - пресс

«Эрфурт» в прессовом производстве.Вос-кресным утром побывал в ПрП, убедился, что пресс запустили. Вернулся домой, почувствовал себя не в своей тарелке. Решил освежиться, принял ванну - стало только хуже. Начал обзванивать знакомых - а никого, воскресенье же, все по дачам!

Наконец, набрал номер хорошей знакомой семьи Галины Евгеньевны Мешковой. Она приказала открыть входную дверь, вызвала «скорую», а сама

вместе с сестрой Ниной Евгеньевной помчалась к Гиль-бухам... «Скорая помощь» приехала довольно быстро, медики сделали ЭКГ, определили стенокардию, - он самостоятельно спустился к машине. В медгородке он пешком (!) поднялся в палату, и... оказался никому не нужным, никто из «белых халатов» не подходил. Галина Евгеньевна метнулась искать врача. Нашла, на счастье тот оказался неплохим диагностом. Поставил диагноз: «Обширный инфаркт». А Мешковой сообщил: «Жить больному - 3 дня. Если протянет дольше - шансы увеличатся».

Примчались родные с дачи... Буквально на следующий день после случившегося у койки Аркадия Яковлевича уже были давние, еще с конца 80-х годов, друзья и коллеги из Германии: Хендрик Ван Ден Торен и Штефан Мюллер. Все в ужасе отсчитывали дни. После третьего дня перевели дыхание, а врачи прописали двойную дозу лекарств...

...В больнице его навещали друзья, коллеги. Вице-президент Михаил Добындо нашел самые важные, самые желанные, самые нужные в тот момент слова:

- Ты, Гильбух, учти, ты мне очень нужен. И брось думать о чем-то другом, кроме как возвратиться на завод.

Президент-генеральный директор АВТОВАЗа А.В.Николаев немедленно подписал разрешение на выезд в Германию для продолжения лечения...