Аркадия

Илья сел по-турецки напротив меня, придвинулся ближе и лёгким, каким-то будто бы привычным жестом обхватил моё лицо руками, скользнул пальцами по шее, пьяняще царапнул прилипшими песчинками кожу, и напускное, смешливое отвращение, которое я талантливо демонстрировала секунду назад, разом сменилось на острую смесь совсем иных ощущений. Илья шумно и деловито втянул носом воздух – тот, что я только что выдохнула, один на двоих – и, не отрывая взгляда от моих глаз, придал лицу серьёзное и весьма задумчивое выражение, вот только вечернее солнце, стремительно падающее в море за моей спиной, окрасило янтарь в сотню оттенков озорства.

– Ну что там? – шепнула я, размышляя, можно ли ужемнекоснуться его лица, на которое в последнюю неделю я позволяла себе лишь смотреть.

Можно лимненаконец-то дотронуться до его вновь пробившейся щетины, пересчитать веснушки, накрутить на палец прядь волос, бесследно изничтожить те жалкие сантиметры расстояния между нами и прижаться, с силой, с жаждой прижаться губами к его губам?

Но пока я размышляла, пока собиралась с силами, Тузик, наплевав на всё сладостное томление, которым, казалось, мы вполне ощутимо пропитывали воздух, беспардонно втиснул между нами свою наглую морду с налипшим на нос песком и смердящей пастью и решительно разрушил момент.

– Тузло, от тебя и правда несёт, – скривился Илья, рукой отводя волчью голову в сторону. – Иди поешь цветов каких-нибудь, что ли.

Волк, явно огорчённый скудностью выделенной ему ласки, коротко, но очень возмущённо проскулил, описал вокруг нас круг и, бросив последний, полный смертельной обиды взгляд, зажал в зубах одну из собранных мной палок и медленно побрёл прочь, оставляя глубокие и призванные заставить нас всё-всё осознать следы на песке.

Мы с Ильёй переглянулись, обменялись смущёнными улыбками, но отчего-то не отважились вернуться к тому, на чём остановились, и, неловко взбив чёлку, я проговорила:

– Мы где-то здесь познакомились, ты помнишь?

Илья покрутил головой по сторонам, мимоходом вырвал торчащий колосок, потрепал его в пальцах и воткнул обратно в песок.

– Возможно. Но я впервые увидел тебя раньше.

– Да?

– Угу, – кивнул он. – В лесу. Обычно люди ведут себя там… ну, нормально. Просто гуляют, грибы, ягоды собирают, ящерок рассматривают. Но ты… даже не знаю, как объяснить. Я понятия не имею, чем ты там занималась на самом деле, но со стороны казалось, будто ты там жила. Обитала. Принадлежала этому лесу, обладала им. Кружилась там между деревьями в этом своём белом платье… Чёрт, я даже помню, во что ты была одета.

– Ты тогда проезжал мимо на мотоцикле? – мягко улыбнулась я.

– Угу. И подумал, что ты мне померещилась, потому что когда вернулся туда буквально через пару минут, тебя там не было. А я… уже всё.

Илья чуть шевельнул ногой и упёрся мыском кеда в мою кроссовку.

– На следующий день узнал, что ты не плод моего воображения и всё-таки существуешь, а потом целую неделю пытался набраться смелости, чтобы к тебе подкатить. Мне казалось, что ты… ну, городская, вся такая важная, птица не моего полёта, короче. Ещё и лесная нимфа по совместительству. А потом выяснилось, что ты совсем другая. Простая. Понятная. Смешная. Бесстрашная. Горящая. И очень сильная. Столько лет прошло, Малевич, а ты ни фига не изменилась.

– Правда?

– Если только ещё сильнее стала, а так – да, даже и не скажешь, что избалованная депутатская дочка с личным вертолётом.

Я показательно фыркнула и рассмеялась.

– Но у тебя есть два серьёзных недостатка. Во-первых, от тебя действительно попахивает несвежей рыбой. – Я возмущённо ткнула его в плечо, и он торопливо добавил: – Самую малость, я почти привык. А во-вторых, – Илья выпрямился, сунул руку в карман джинсов и достал оттуда кольцо, – это.

Я изумлённо распахнула глаза, глядя на тонкий платиновый ободок и крупный бриллиант сложной огранки, которыми совсем недавно походя разбивала сердца, а потом с великим облегчением потеряла. Но теперь кольцо снова вернулось, насмешливо поблёскивая, и меня невольно передёрнуло оттого, насколько оно было инородно в эту секунду, в этом месте и в этих руках.

– Но откуда?

– Нашёл сегодня в кармане куртки, – пояснил Илья, покручивая его на кончиках пальцев и безрадостно следя за игрой света на отполированных гранях камня. – Он вроде нормальный мужик, этот твой Роман. И кольцо красивое вроде бы. Но к нему привыкнуть гораздо сложнее.

И мне вдруг показалось, что я знаю отличный способ это исправить, поэтому я резко, даже импульсивно выхватила кольцо из пальцев Ильи, замахнулась и со всей силой, подпитанной внезапной яростью, бросила его куда-то далеко-далеко.

– А так? – спросила я, глянув на него с вызовом.

– Это было… эффектно, – неуверенно дёрнул бровями Илья после долгой паузы, во время которой мы таращились друг на друга, судорожно подбирая слова для оценки моего поступка. – Даже очень. Но ты уверена, что это так работает?

– Да. Потому что мы с Романом расстались.

– Расстались? – переспросил Илья с таким удивлением, будто у меня были ещё какие-то варианты. – Прям по-настоящему?